This article presents a comparative analysis of anti-fraud legislation and criminal law doctrine of Russia and Germany. The general characteristic of fraud and key positions of criminal law doctrine is given. The author has identified general elements and the main differences of fraud in both countries. In author opinion German experience can be used in future reforms of the Russian Criminal Code.
criminal responsibility, fraud, comparative law, Russian criminal law, German criminal law
Место норм о мошенничестве в уголовном праве РФ и ФРГ
Уголовная ответственность за мошенничество, хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием закреплена в ст. 159 УК РФ. Общая норма о мошенничестве ст. 159 УК РФ входит в гл. 21 УК РФ «Преступления против собственности», включающей преступления, предусмотренные ст. 158-168.
В юридической литературе встречаются различные точки зрения по поводу, что понимать под преступлениями против собственности. Например, А.И. Рарог полагает, что «под преступлениями против собственности следует понимать предусмотренные гл. 21 УК деяния, соединенные с нарушением права владения, либо с иными способами причинения собственнику имущественного ущерба или с созданием угрозы причинения такого ущерба» [18. С. 315]. С.М. Кочои пишет: «Преступления против собственности можно определить как виновно совершенные общественно опасные, посягающие на собственность деяния, предусмотренные ст.158-168 УК РФ» [15. С.45].
Споры ведутся о том, что считать объектом посягательства на собственность. Представители уголовно-правовой науки по-разному трактуют понятие «собственность» из гл. 21 УК РФ. Так, В.В. Мальцев отмечает, что объектом преступлений, расположенных в гл. 21 УК, «являются отношения собственности, то есть права собственника по владению, пользованию и распоряжению своим имуществом». Такой же позиции придерживается А.И. Рарог [18. С. 315]. А.С. Рубцова расширяет эту позицию, добавляя, что к объекту должны относиться права лиц, хоть и не являющихся собственниками, но владеющих имуществом на праве хозяйственного ведения, оперативного управления либо иному основанию, предусмотренному действующим законодательством [16. С.67].
И.А. Клепицкий полагает, что «собственность (ни как элемент общественной экономической системы, ни как субъективное право собственности) не может и не должна пониматься в качестве объекта преступлений, называемых преступления против собственности» [26. С. 75-75]. С его точки зрения, необходимо восстановить систему имущественных преступлений, так как доктрина преступлений против собственности отвечала потребностям и характеру имущественных отношений прошлого века. Схожей позиции придерживается В.В. Векленко [25. С. 16].
Классической моделью охраны имущественных отношений является существующая в Германии концепция имущественных преступных деяний (StraftatengegenVermögenswerte).При рассмотрении разделов Особенной части УК Германии нужно иметь в виду, что там использована иная система построения рассматриваемых преступлений, чем в УК РФ. Специфика немецкого уголовного права заключается в том, что законодатель делит их на две группы [29. С. 154]:
1) преступные деяния против собственности и отдельных имущественных благ (Eigentumsdelikte);
2) имущественные преступные деяния, направленные против имущества лица в целом (StraftatengegendasVermögenalsGanzes).
В первую группу входят преступные деяния, к которым относятся так называемые деликты присвоения: например, кража, присвоение имущества и разбой, обособленная группа самовольного использования чужой вещи, а также деликты, связанные с повреждением имущества [30. С. 163].
Ко второй группе относятся так называемые преступные деяния, направленные против имущества лица как целого, любая составная часть которого может быть предметом посягательства. По мнению А.Э. Жалинского, выделение этой группы было необходимо для расширения объекта уголовно-правовой охраны [8. С. 443]. Предметом посягательства выступает имущество, вещи, требования, права. К этим посягательствам относят преступления, предусмотренные §§ 253 и 255 глав 20 «Вымогательство» и «Разбойное вымогательство» [24], главой 22 «Мошенничество и злоупотребление доверием» и др. [8. С. 443].
Общая норма о мошенничестве закреплена в § 263 гл. 22 УК Германии. Согласно абз.1 § 263 за мошенничество наказывается тот, кто с целью получить для себя или третьего лица противоправную имущественную выгоду наносит ущерб имуществу другого лица путем представления неправильных (искаженных) фактов или, скрывая истинные факты, вводит в заблуждение, или поддерживает заблуждение потерпевшего. Таким образом, специфичность нормы о мошенничестве по немецкому праву заключена в том, что в Германии это преступление против имущества в целом, а в российском праве мошенничество продолжает оставаться преступлением против собственности, несмотря на критику этого положения учеными.
Результаты анализ приведены в таблице.
|
Таблица 1. Сравнение места норм о мошенничестве в структуре уголовного закона |
||
|
ст. 159 УК РФ |
§ 263 УК ФРГ |
|
|
На законодательном уровне |
Глава 21 УК РФ «Преступления против собственности» |
Глава 22 УК ФРГ «Мошенничество и злоупотребление доверием» |
|
На доктринальном уровне |
1) Преступления против собственности; 2) имущественные преступления |
Преступления против имущества в целом |
Объективные элементы мошенничества
В российской науке уголовного права выделяют объективную сторону преступления как элемент состава преступления. В германском праве отсутствует такое понятие и используются понятия объективного состава (ObjektiverTatbestand) и состава деяния (Tatbestand).
Объективная сторона мошенничества заключается в хищении чужого имущества или приобретении права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием. Понятие хищения закреплено в примечании к ст. 158 УК РФ и звучит следующим образом: «Под хищением в статьях настоящего Кодекса понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества». Исходя из указанного определения, можно выделить следующие признаки, относящиеся к признакам объективной стороны хищения (признаки субъективной стороны будут рассмотрены ниже): 1) изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или иных лиц; 2) противоправность; 3) безвозмездность; 4) причинение ущерба собственнику или иному владельцу имущества. Рассмотрим подробнее каждый из них.
В уголовно-правовой литературе высказываются различные позиции относительно первого признака. Так, Н.А. Лопашенко [12. С. 211, 262] и С.М. Кочои [10. С. 122] считают, что деяние при мошенничестве представляет собой изъятие и обращение чужого имущества в пользу виновного или иных лиц. А.И. Бойцов отмечает, что обращения без изъятия не существует [2. С.228]. На взгляд автора, при мошенничестве потерпевший сам передает виновному имущество, и как такового изъятия не существует
Вышеописанное деяние должно осуществляться противоправно. Однако С.М. Кочои предлагает вовсе исключить этот признак из примечания к ст. 158 УК РФ, так как он закреплен в ч. 1 ст. 14 УК РФ и присущ всем преступлениям [10. С. 78]. Но на этот счет высказываются и другие мнения. Так, с точки зрения П.С. Яни, под этим признаком понимается противоправность гражданско-правового характера [31. С.14], в рамках которой у виновного нет ни действительных, ни предполагаемых прав для обращения имущества в свою пользу или пользу других лиц. Аналогичной позиции придерживаются А.В. Бриллиантов и И.А. Клепицкий и говорят о противоправности как об отсутствии права на изъятие, пользование и распоряжение имуществом [9].
Другой признак, характеризующий мошенничество как разновидность хищения, - это безвозмездность. В уголовном праве безвозмездность понимается как изъятие (обращение) чужого имущества без соответствующего возмещения, т.е. бесплатно или с символическим либо неадекватным возмещением [18. С. 315]. Л.Д. Гаухман под безвозмездностью понимает отсутствие не просто явно несоразмерной, а полной компенсации потерпевшему стоимости противоправно изъятого у него имущества [7. С. 35].
Следующий признак объективной стороны мошенничества-хищения - это общественно опасные последствия или имущественный ущерб, причиняемый собственнику или иному владельцу этого имущества. Это типичный результат мошенничества, как и других форм хищения. Ущерб сводится к утрате имущества, и иные убытки объективной стороной хищения не охватываются (например, упущенная выгода), т.е. ущерб равен стоимости похищенного имущества. Сложно согласиться с А.Г. Безверховым, который считал гражданско-правовое понятие убытков и уголовно-правовое понятие ущерба тождественными [1. С. 141].
Как отмечалось выше, объективная сторона мошенничества может выражаться и в другом деянии - приобретении права на чужое имущество. В уголовно-правовой литературе высказываются различные мнения по поводу того, считать приобретение права на чужое имущество хищением или нет. Так, по мнению Б.В. Волженкина, понятие мошенничества объединяет два различных преступления [5. С. 20]. А.В. Бриллиантов и И.А. Клепицкий считают, что «приобретение права на чужое имущество приравнено к хищению и соответствует всем признакам хищения» [9]. Под приобретением права на чужое имущество вышеупомянутые авторы предлагают понимать оформление любого права на вещь, в том числе и право на ее получение. Такая точная зрения представляется правильной.
Каждое из вышеописанных действий реализуется путем обмана или злоупотребления доверием, которые являются способами совершения преступлений. Действующий уголовный закон не содержит определений вышеперечисленных способов совершения преступления. Однако понятие обмана было закреплено на законодательном уровне в примечании к ст. 187 УК РСФСР 1922 г.: «Обманом считается как сообщение ложных сведений, так и заведомое сокрытие обстоятельств, сообщение которых было обязательно». С таким определением согласны не все ученые, высказываются различные позиции. Например, Н.А. Лопашенко определяет обман как «информационное воздействие на потерпевшего, при котором он вводится в заблуждение» [13. С. 126]. С позиции Г.Н. Борзенкова, обман следует охарактеризовать как «искажение истины» [3. С. 29-30]. Автор считает, что это выражение более полное, чем «сообщение ложных сведений», предполагающее лишь словесный обман, в то время как обман может быть совершен и иными действиями.
Для более детального рассмотрения необходимо разобраться в разновидностях обмана. Из примечания к ст. 187 УК РФСФР 1922 г. следует вывод, что существует активный обман (сообщение ложных сведений) и пассивный обман (несообщение верных сведений). Наличие активного и пассивного обмана признают большинство исследователей [2. С. 324; 7. С. 387]. Пленум Верховного Суда РФ в п. 2 постановления № 51 от 27.12.2007 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» также разделил обман на активный и пассивный [27. С. 3]. Однако в юридической науке пассивный обман не всегда считался уголовно-наказуемым [19. С. 250]. С позиций исследователей обман может осуществляться в отношении 1) личности, 2) предметов, 3) различных событий и действий, 4) намерений. Любой обман, причиняющий имущественный ущерб, считается уголовно-наказуемым в отношении чего бы он не совершался и в как он был осуществлен - устно, письменно, путем бездействия [2. С. 338-371].
Следующий возможный способ совершения мошенничества - это злоупотребление доверием. В уголовно-правовой литературе злоупотребление доверием относят либо к способу, либо к средству совершения преступления. Правильной представляется позиция, что злоупотребление доверием - это способ, так как средствами являются вещи, предметы, механизмы и иное, что используется лицом для совершения посягательства [11. С. 87].
В уголовно-правовой литературе встречаются различные позиции по поводу того, что понимать под злоупотреблением доверием. По определению В.А. Владимирова, злоупотребление доверием - «использование в корыстных целях в противоречии с имущественными интересами потерпевшего того доверительного отношения, которое сложилось у последнего к преступнику» [4. С. 100]. Достаточно простое и емкое определение предложил А.И. Бойцов: «Злоупотребление доверием заключается в использовании лицом в корыстных целях доверительных отношений, которые сложились у него с потерпевшим, во вред последнему» [2. С. 406]. Встречаются и противоположные мнения - злоупотребление доверием не должно рассматриваться как самостоятельный способ совершения преступления, а это разновидность обмана [32], и обман является единственным способом совершения преступления [34].
Как видно из вышеприведенных точек зрения российских юристов, единого понимания рассматриваемого способа преступления нет. Попытку устранить противоречия предпринял Пленум Верховного Суда РФ в п. 3 постановления № 51 от 27 декабря 2007 г., определив злоупотребление доверием как «использование с корыстной целью доверительных отношений с владельцем имущества или иным лицом, уполномоченным принимать решения о передаче его третьим лицам» [27. С. 3].
Кроме вышеописанных деяний и последствий, обязательным признаком объективной стороны мошенничества является причинная связь между деянием и последствиями. Под причинной связью в уголовном праве понимают объективную последовательную и закономерную связь между деянием и последствием, при которой в качестве причины выступает необходимое условие, достаточное для наступления последствия [18. С. 315]. Причинная связь в мошенничестве отличается тем, что необходима добровольная передача имущества потерпевшим, находящимся в состоянии заблуждения, виновному. Если этого не будет, то содеянное нельзя квалифицировать как мошенничество.
В уголовном праве Германии объективный состав мошенничества характеризуется следующими признаками: 1) введение в заблуждение (Täuschung); 2) заблуждение (Irrtum); 3) распоряжение имуществом (Vermögensverfügung); 4) имущественный ущерб (Vermögensschaden). Рассмотрим подробнее каждый из них. В немецкой уголовной литературе мошенничество преимущественно определяется как введение в заблуждение относительно фактов или ложное заявление о фактах (TäuschungüberTatsachen) [23]. Преступное деяние определяют как «действие (бездействие), влияющее на интеллектуальные представления другого лица, у которого создается ложное представление о фактах» [21]. Необходимо рассмотреть понятия фактов (Tatsachen), на основании которых совершается введение в заблуждение (Täuschung).
Ввести в заблуждение можно только посредством фактов. Под «фактами» в немецкой уголовно-правовой доктрине понимается «то, что произошло или существует, проявляется в реальности и обладает свойствами доказуемости» [23]. Фактами могут быть не только события или состояния прошлого или настоящего (внешние факты), но и, по господствующему мнению, к ним могут относиться идеи, убеждения, намерения и т.д. (внутренние факты) [21]. В частности, внешние факты касаются: 1) вещей (количество, подлинность, стоимость, возможность реализации, вред, причиняемый окружающей среде, и др.); 2) физических и юридических лиц (возраст, стаж, опыт работы, правомочия, способности, имущественное положение, наличие судимости и др.). Внутренние факты, как упоминалось выше, охватывают психические состояния (мотив, намерения, убеждения, представление, знания и др.) и могут относится к предмету обмана, только если они связаны с событиями или условиями настоящего или прошлого.
По господствующему мнению немецких правоведов, введение в заблуждение может осуществляться путем действия, бездействия или конклюдентно [23]. В случае действия оно заключается в заявлении явно выраженной неправды о фактах. Заявление может быть сделано в словесной или письменной форме, знаком или жестом. Большинством ученых разделяется позиция, что бездействие заключается в том, что «тот, кто имеет обязанность сказать о каких-то фактах, не препятствует возникновению заблуждения или не устраняет его» [21]. Конклюдентный обман понимается как молчаливое заявление о фактах [20].
Злоупотребление доверием не является способом совершения мошенничества согласно УК ФРГ, в отличие от УК РФ, а является самостоятельным преступлением (§ 263 Unreue), не имеющим прямого аналога в российском уголовном законе. Этим составом деяния охватываются действия лиц, злоупотребивших предоставленными им по закону, служебным поручением или условиями сделки полномочиями по распоряжению чужим имуществом, нарушающих обязанности (возложенные на тех же основаниях) по охране чужих имущественных интересов, причинивших ущерб этим интересам.
Следующим признаком является заблуждение (Irrtum). В уголовно-правовой доктрине заблуждение обычно понимается как противоречие между представлениями человека и реальным положением дел [23]. Состояние заблуждения возникает и поддерживается только с помощью обманного действия виновного. Заблуждения не будет, если потерпевший изначально ничего не знал о фактах [21]. Также, если виновный использует уже сложившиеся у потерпевшего неверные представления о фактах, то это не соответствует состоянию заблуждения, кроме случая, когда виновный был обязан сообщить потерпевшему, что он заблуждается.
Под «распоряжением имуществом» (Vermögensverfügung) в немецкой уголовно-правовой доктрине понимается любое поведение (действие, допущение, бездействие), которое непосредственно приводит к уменьшению имущества [21]. Это понятие не закреплено в законе, но оно необходимо для установления причинно-следственной связи. Уменьшение имущества заключается в снижении стоимости имущества. Добровольное желание потерпевшего распорядиться имуществом должно быть вызвано исключительно обманом. Этот критерий необходим для отграничения мошенничества и кражи, кражи путем уловки.
Распоряжение имуществом должно привести к имущественному ущербу (Vermögensschaden). Под «имущественным ущербом» предполагается уменьшение имущества лица в целом, наступившее против его воли [23]. В частности, ущерб может произойти, когда изымается вещь, принадлежащая потерпевшему, или когда он обременяется обязательствами, т.е. уменьшается совокупность стоимость его имущества. Высказывается позиция, что уголовно-наказуемый имущественный ущерб может быть причинен путем возникновения конкретной опасности [22]. Эта позиция требует пояснения. Например, А попросил в долг у Б 10 000 евро. Б потребовал залог. А оставил в залог скульптуру, цена которой 50 евро. обманул относительно ценности скульптуры. Из-за низкой ценности скульптуры имущество АБ находится в опасности, так как залог не сможет покрыть ущерб в случае невозврата кредита. Возникают проблемы с определением имущественного ущерба, в немецкой литературе предлагается использовать метод сопоставления, т.е. сравнивается стоимость имущества лица до и после потерь [23].
Причинно-следственная связь должна касаться всех элементов объективного состава мошенничества. Наличие причинной связи устанавливается путем привязки конкретных последствий к ходу события. Результаты анализа приведены в табл. 2.
|
Таблица 2. Объективные элементы мошенничества |
||
|
Ст. 159 УК РФ |
§ 263 УК ФРГ |
|
|
Деяние |
1) Хищение чужого имущества 2) Приобретение права на чужое имущества |
Введение в заблуждение (Обман) |
|
Способ |
1) Обман 2) Злоупотребление доверием |
1) Действие. 2) Бездействие. 3) Конклюдентный обман (Злоупотребление доверием - самостоятельное преступление - § 266 УК ФРГ) |
|
Последствия |
Имущественный ущерб |
Имущественный ущерб |
|
Причинно-следственная связь |
||
Законодатели двух стран закрепили различные уголовно-наказуемые деяния при мошенничестве. Отличием российского законодательства является понятие хищения, которое неизвестно немецкому законодательству.
В уголовном праве обоих государств выделяются способы совершения преступления, однако с некоторой особенностью: обман в УК РФ закреплен как способ хищения и приобретения права на чужое имущества, а в УК ФРГ он понимается как преступное деяние. Злоупотребление доверием в Германии законодатель вынес в самостоятельное преступление, в то время как в России оно является способом совершения преступления. Под способами обмана в немецком уголовном праве понимаются его разновидности, которые нашли отражение и в рамках российской уголовно-правовой доктрины.
Кроме этого, общим для обеих стран является наличие причинно-следственной связи между деянием и последствиями, которые заключаются в имущественном ущербе. Однако имущественный ущерб в уголовно-правовой литературе Германии понимается шире - он не сводится только к стоимости утраченного имущества, в отличие от уголовной доктрины России.
Субъективные элементы мошенничества
В российской науке уголовного права выделяют субъективную сторону преступления как элемент состава преступления. В германском праве отсутствует такое понятие и используются понятия субъективного состава (SubjektiverTatbestand). Субъективная сторона мошенничества как любого хищения характеризуется только прямым умыслом и корыстной целью, это относится и к приобретению права на имущество. Согласно ч. 2 ст. 25 УК РФ преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно-опасных последствий и желало их наступления.
Теорию о том, что мошенничество возможно только с прямым умыслом, поддерживает большинство ученых, но существуют позиции, что можно совершить мошенничество с косвенным умыслом. Б.С. Никифоров полагал, что обман может сознательно допускаться мошенником [14. С. 169-170]. Также об этом высказывался М. Селезнев, что для злоупотребления доверием возможен как прямой, так и косвенный умысел, а обман возможен исключительно с прямым умыслом. Такую характеристику автор давал при анализе создания и функционирования финансовых пирамид [28. С. 12].
Отношение к корыстной цели в уголовно-правовой науке неоднозначное. Практически никто не оспаривает корыстный характер хищения, за исключением С.Ф. Милюкова, который считает, что возможны бескорыстные преступления, совершаемые по политическим и иным мотивам [23]. Также, на наш взгляд, верно пишет В.А. Владимиров: «Побуждаемый корыстью, человек стремится к получению материальной выгоды любым способом, паразитическим путем, но не средством честного труда или законной сделки» [4. С. 37]. Следовательно, в случае мошенничества виновный сознательно совершает обман или злоупотребляет доверием потерпевшего ради того, чтобы получить определенную материальную выгоду.
В германском уголовном праве субъективный состав мошенничества характеризуется умыслом или намерением создать для себя или для третьего лица противоправную имущественную выгоду. Согласно ст. 15 УК ФРГ наказывается только умышленное деяние, если закон специально не предусматривает ответственность за неосторожность. В отличие от российского законодательства, немецкие законотворцы не раскрыли понятие умысла на законодательном уровне. Немецкие правоведы толкуют умысел (Vorsatz) как знание лица о преступном деянии и желание его совершить [20]. В мошенничестве умысел, по господствующему мнению в немецкой уголовно-правой науке, может быть косвенным [21] и должен охватывать все элементы объективного состава мошенничества. Цель (Absicht) заключается в создании для себя или третьей стороны противоправной (незаконной) имущественной выгоды (Rechtswidriger Bereicherung). В немецкой доктрине имущественная выгода понимается как экономическое улучшение имущественного (хозяйственного) положения виновного [24], это обратная сторона материального ущерба [23]. Не имеет значение, чем вызвано это улучшение: путем неуплаты обязательства или «освобождения» от обязательства. По определению, потерпевший сам совершает добровольные действия к уменьшению своего имущественного положения, которые прямым образом влияют на способность виновного незаконно обогатиться. Норма о мошенничестве не требует, чтобы виновный действительно получил какую-то имущественную выгоду, достаточно, чтобы это было его промежуточной целью. Противоправность (Rechtswidrige) предполагает, что имущественная выгода, которую желает создать виновный, должна быть незаконной [20]. Под этим подразумевается, что притязания виновного на имущественную выгоду не могут быть оправданы никаким законом. Если притязания виновного не вызывают сомнения и подлежат исполнению, то это не будет соответствовать составу деяния мошенничества [24]. Результаты анализа приведены в табл. 3.
|
Таблица 3. Субъективные элементы мошенничества |
||
|
Ст. 159 УК РФ |
§ 263 УК ФРГ |
|
|
Умысел |
Прямой умысел (в доктрине высказывается возможность косвенного умысла) |
Прямой или косвенный умысел |
|
Цель |
Корыстная цель |
Цель - противоправная имущественная выгода |
Типичной чертой субъективной стороны мошенничества - как для ст. 159 УК РФ, так и для § 263 УК ФРГ - является наличие умысла и цели. Различие заключается в том, что в России на законодательном уровне закреплен только прямой умысел, а в Германии еще и косвенный.
Цель мошенничества в российской норме сопоставима с целью в немецкой норме. В России под корыстный целью понимается материальная выгода, а в Германии цель заключается в создании незаконной (противоправной) имущественной выгоды. Понятие противоправности схоже в уголовно-правовой доктрине обоих государств, но в российском уголовном праве это признак деяния, а в немецком - признак цели.
Заключение
Проведенный сравнительный анализ российской и немецкой норм о мошенничестве позволяет утверждать, что германская норма в отличие от российской характеризуется широким пониманием обмана, ущерба и умысла преступления. По нашему мнению, современному российскому уголовному законодательству нужна простая и понятная норма о мошенничестве, устанавливающая ответственность за обман, а не за хищение. Понятие хищения целесообразно исключить из нормы, поскольку оно объединяет слишком много разных составов преступлений, что создает в уголовном законе определенные сложности. В связи с вышеизложенным норму о мошенничестве нужно изложить следующим образом:
«Ст. 159. Мошенничество
Мошенничество, то есть причинение имущественного ущерба путем обмана с целью извлечения имущественной выгоды для себя или другого лица, наказывается…».
1. Bezverkhov, A. G. Imushchestvennye prestupleniya. - Samara: Samarskiĭ universitet, 2002. - 359 s.
2. Boytsov A.I. Prestupleniya protiv sobstvennosti. - SPb.: Izd-vo Yuridicheskiy tsentr Press, 2002. - 775 s.
3. Borzenkov G.N. Otvetstvennost´ za moshennichestvo. - M.: Yurid. lit, 1971. - 168 s.
4. Vladimirov V.A. Kvalifikatsiya prestupleniy protiv lichnoy sobstvennosti. Uchebnoe posobie. - M.: Izd-vo MVSh MOOP SSSR, 1968. - 171 s.
5. Volzhenkin B.V. Moshennichestvo: Seriya Sovremennye standarty v ugolovnom prave i ugolovnom protsesse. SPb., 1998. - 36 s.
6. Gaukhman L.D. Kvalifikatsiya prestupleniy: zakon, teoriya, praktika. - M.: Tsentr YurInfoR, 2005. - 457 s.
7. Gaukhman L.D., Maksimov S.V. Otvetstvennost´ za prestupleniya protiv sobstvennosti. M., 1997. - 310 s.
8. Zhalinskiy A.E. Sovremennoe nemetskoe ugolovnoe pravo. - M.: TK Velbi, Izd-vo Prospekt, 2006. - 560 s.
9. Kommentariy k Ugolovnomu kodeksu Rossiyskoy Federatsii: v 2 t. (postateynyy) / pod red. A.V. Brilliantova. 2-e izd. Tom 1. M.: Prospekt, 2015. (Avtory glavy - I.A. Klepitskiy, A.V. Brilliantov). SPS «Konsul´tant Plyus» (Data obrashcheniya 06.05.2015).
10. Kochoi S.M. Otvetstvennost´ za korystnye prestupleniya protiv sobstvennosti. M., 2000. - 288 s.
11. Kudryavtsev V.N. Ob´´ektivnaya storona prestupleniya: Monografiya. - M.: Gosyurizdat, 1960. - 244 s.
12. Lopashenko N.A. Posyagatel´stva na sobstvennost´: Monografiya. - M.: Norma, Infra-M, 2012. - 528 c.
13. Lopashenko N.A. Prestupleniya v sfere ekonomiki: Avtorskiy kommentariy k ugolovnomu zakonu (razdel VIII UK RF). - M.: VoltersKluver, 2006. - 720 s.
14. Nikiforov B.S. Bor´ba s moshennicheskimi posyagatel´stvami na sotsialisticheskuyu i lichnuyu sobstvennost´ po sovetskomu ugolovnomu pravu. - M.: Izd-vo AN SSSR, 1952. -180 s.
15. Rossiyskoe ugolovnoe pravo. Kurs lektsiy T.4: Prestupleniya v sfere ekonomiki / Pod. red A.I. Korobeeva. Vladivostok, 1999. - 452 s.
16. Rubtsova A.S. Aktual´nye problemy ugolovnogo prava: Osobennaya chast´: uchebnoe posobie dlya magistrantov / Pod. red. A.I. Raroga, I.A. Yurchenko. - M.: Prospekt, 2015 - 112 s.
17. Sevryukov A.P. Khishchenie imushchestva: kriminologicheskie i ugolovno-pravovye aspekty. M.: Ekzamen, 2004. - 352 s.
18. Ugolovnoe pravo Rossii. Chasti obshchaya i Osobennaya: uchebnik dlya bakalavrov / otv. red. A.I. Rarog. - M.: Prospekt, 2015. - 496 s.
19. Foĭnitskiĭ I.Ya. Kurs ugolovnogo prava. Chast´ Osobennaya. Posyagatel´stva lichnye i imushchestvennye. - SPb.: Tipografiya M.M. Stasyulevicha, 1901. - 437 s.
20. Joecks W. Strafgesetzbuch: StGB. Studienkommentar. 11 Aufl. München: C.H. Beck Verlag, 2014. - 870 S.
21. Lackner K., Kühl K..StrafgesetzbuchKommentar. 28 Aufl. München: C.H. Beck Verlag, 2014. Beck-Online die Datenbank (Data obrashcheniya 10.05.2016).
22. Küper W., Zopfs J.StrafrechtBesondererTeil. 9 Aufl. Heidelberg: C.F. Müller, 2015. - 539 S.
23. Tiedemann K., Valerius B., Vogel J., Schünemann B., Möhrenschlager, M. Strafgezetzbuch.LeipzigerKommentar: StGB Band 9/1 §§263 bis 266b. 12 Aufl. Berlin: Walter De Gruyter, 2012. De Gruyter Online (Dataobrashcheniya 10.05.2016).
24. Wessels J., Hillenkamp T.StrafrechtBesondererTeil 2. StraftatengegenVermögenswerte. 37 Aufl. Heidelberg: C.F. Müller, 2014. - 501 S.
25. Veklenko V.V. Prestupleniya protiv sobstvennosti kak ugolovno-pravovaya fiktsiya. Rossiyskiy yuridicheskiy zhurnal. 2000. №3. S.12- 16.
26. Klepitskiy I.A. Sobstvennost´ i imushchestvo v ugolovnom prave. Gosudarstvo i pravo. 1997. №5. S.74-83.
27. Postanovlenie Plenuma Verkhovnogo Suda Rossiyskoy Federatsii ot 27 dekabrya 2007 g. N 51 g. Moskva "O sudebnoy praktike po delam o moshennichestve, prisvoenii i rastrate". Byulleten´ Verkhovnogo Suda Rossiyskoy Federatsii. 2008. №2.
28. Seleznev M. Umysel kak forma viny. Rossiyskaya yustitsiya. 1997. №3. S.11-12.
29. Serebrennikova A.V. K voprosu ob otvetstvennosti za moshennichestvo po Ugolovnomu kodeksu Rossiyskoy Federatsii i Ugolovnomu kodeksu Germanii: tochki soprikosnoveniya. Probely v rossiyskom zakonodatel´stve. №6. 2013. S.153-156.
30. Serebrennikova A.V., Kharlamov D.D. Sistema imushchestvennykh prestupleniy po UK RF i FRG. Vestnik Universiteta imeni O.E. Kutafina (MGYuA). №7. 2015. S.162-167.
31. Yani P.S. Postanovlenie plenuma Verkhovnogo suda o kvalifikatsii moshennichestva prisvoeniya i rastraty: umysel, korystnaya tsel´, spetsial´nyy sub´´ekt. Zakonnost´, 2008. №5. S.14-18.
32. Volkov V.L. Ugolovno-pravovye mery bor´by s moshennichestvom v sfere oborota nedvizhimosti: Avtoref. dis.... kand. yurid. nauk. Rostov n/D, 2005.
33. Petrov S.A.. Khishchenie chuzhogo imushchestva ili priobretenie prava na nego putem obmana ugolovno-pravovaya otsenka i sovershenstvovanie pravovoy reglamentatsii: dis.... kand. yurid. nauk. Kaliningrad, 2015.
34. Khmeleva M.Yu. Ugolovnaya otvetstvennost´ za moshennichestvo: Avtoref. dis.... kand. yurid. nauk. M., 2008.
