from 01.09.2018 until now
MGU
from 01.09.2001 to 02.02.2003
Moskva, Moscow, Russian Federation
Moscow, Russian Federation
VAC 12.00.01 Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
VAC 12.00.12 Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность
VAC 12.00.14 Административное право; административный процесс
UDK 34 Право. Юридические науки
GRNTI 10.87 Международное право
GRNTI 10.07 Теория государства и права
OKSO 40.06.01 Юриспруденция
BBK 664 Внешняя политика. Международные отношения. Дипломатия
BBK 60 Общественные науки в целом
BISAC LAW051000 International
The authors examine the historical background and the main stages in the development of the concept of international crimes. Three conceptual models of international crimes are analyzed, which replaced each other during the past century. The article compares three models – Nuremberg, Hague and Roman. The conclusion is made about the gradual expansion of the most serious international crimes – core crimes. The important contribution of the UN International Law Commission to promoting the concept of responsibility for international crimes is noted.
war crimes, international crime, criminal liability, punishment, corpus delicti, international law, convention, statute, court, tribunal, criminal justice
Нормы института уголовной ответственности за военные преступления стали группироваться исторически первыми, обособившись в рамках международного военно-уголовного права. Постепенно на основе древнего запрета развязывать и вести агрессивные войны и совершать военные преступления выделились четыре правовые подсистемы международного гуманитарного права. Рассмотрим их далее в исторических деталях и концептуальном развитии.
Так, jus ad bellum («право справедливой войны») и jus in bello («законы и обычаи войны») как первоначальная систематизация состоялась еще в эпоху античности и раннего средневековья. В последующую эпоху происходила доктринальная и законодательная кодификация норм jus contra bellum («антивоенное право», или право предотвращения войны) и jus post bellum («право послевоенного урегулирования») в условиях контекста ограничения юридических поводов военного конфликта. Философские и нравственно-этические обоснования законов войны стали теоретической составляющей выделившейся постепенно отрасли международного уголовного права. Его историческую основу составили законы и обычаи войны (порядок начала, ведения и прекращения военных действий, запрет причинять чрезмерный вред комбатантам и гражданскому населению).
Отправной точкой можно считать знаменитый судебный процесс Peter von Hagenbach. Суд над Петером фон Хагенбахом состоялся в 1474 г. в Австрии по обвинению в военных преступлениях. Это было исторически первое международное признание обязательств военнокомандующего действовать законно, под страхом реального привлечения к уголовной ответственности. Фон Хагенбах как губернатор г. Брейзах излишне рьяно насаждал политику террора, режим произвола и пыток с целью полного подчинения местного населения. Убийства, изнасилования, незаконное налогообложение и масштабная конфискация частной собственности стали для его губернаторства обычной практикой и методом управления. Эти жестокие действия коснулись жителей соседних территорий, включая швейцарских купцов. Тогда большая коалиция союзников (Австрия, Франция, Берн, горожане и рыцари Верхнего Рейна) осадили г. Брейзах, а сами горожане выдали Хагенбаха властям. Эрцгерцог Австрии инициировал судебный процесс по делу «кровавого губернатора» и назначил чрезвычайный трибунал из 28 судей союзнической коалиции городов и государств Священной Римской империи немецкой нации, имевшей по сути уже межгосударственную природу. Поэтому состоявшийся трибунал над фон Хагенбахом был первым в истории международным судом ad hoc. Подсудимый был признан виновным, лишен рыцарского звания и всех привилегий, и как человек, совершивший преступления, которые он был обязан по должности всячески предотвращать, и был предан смертной казни. Можем предположить, что инкриминируемые деяния были именно военными преступлениями, так как большинство из них совершались еще до формального начала военных действий, а в те времена граница между войной и миром была трудно различимой. Также деяния фон Хагенбаха можно рассматривать как ранние проявления составов преступлений против человечности.
Лишь в XIX веке начался процесс международно-правовой систематизации законов и обычаев войны, а также мер ответственности за применение запрещенных средств и методов войны. Важные положения были закреплены в Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г. о том, что стороны военного конфликта в случае нарушения постановлений «Положения о законах и обычаях сухопутной войны» должны возмещать обоснованные убытки. Каждая сторона была обязана нести ответственность за все действия, совершенные лицами, входящими в состав ее вооруженных сил» (ст. 3). Постепенно юридически оформилась система правил ведения войны, запретивших применять вооруженные силы против мирного населения; допускавшей военное насилие только по отношению к комбатантам; рассмотрение военнопленных лишь как временно задерживаемых лиц; забота со стороны государства о раненых и больных неприятеля, оказание покровительства военно-медицинскому персоналу; уважение местных законов, традиций и обычаев временно занятых территорий противника.
Проблема реального привлечения к ответственности и наказанию за военные преступления перешел в практическую плоскость после Первой мировой войны. Учрежденная в 1919 г. специальная Комиссия по рассмотрению вопроса об ответственности инициаторов войны, в своем заключительном акте объединила все совершенные странами-агрессорами (Германией, Австрией, Турцией и Болгарией) преступления в две категории: 1) подготовка и развязывание войны; и 2) умышленное нарушение законов и обычаев войны. В Версальском договоре о заключении мира 1919 г. германский кайзер Вильгельм II Гогенцоллерн был обвинен в «величайшем преступлении против международной морали и священной силы международных договоров» (ст. 227) и в «совершении действий, противных законам и обычаям войны» (ст. 228). Немного позднее в Женевском протоколе о мирном разрешении споров 1924 г. подчеркивалось, что агрессивная война является международным преступлением. В декларации Лиги Наций об агрессивных войнах 1927 г. также провозглашалось, что «всякая агрессивная война... остается запрещенной» и «является международным преступлением». Наконец, в пакте Бриана–Келлога от 27 августа 1928 г. обращение к войне осуждалось как неприемлемое средство для урегулирования международных споров.
Собственно термин «международные преступления» (délits des gens) появился в материалах проходившей в Варшаве в 1927 г. Международной конференции по унификации уголовного законодательства, где был составлен перечень международных деликтов, предусмотренных конвенциями по борьбе с отдельными их видами (пиратство, подделка денег и государственных ценных бумаг, торговля рабами, женщинами или детьми, торговля наркотиками, порнографической литературой и др.).
К середине ХХ века в связи с чудовищными преступлениями государств-агрессоров во Второй мировой войне возобновились попытки институционализировать международную уголовную юстицию. На основе Соглашения о судебном преследовании и наказании главных военных преступников европейских стран оси от 8 августа 1945 г. был создан Международный военный трибунал «для суда над военными преступниками, преступления которых не связаны с определенными географическим районом, независимо от того, будут ли они обвиняться индивидуально или в качестве челнов организации или групп, или в том и другом качестве». Нюрнбергский трибунал вынес 1 октября 1946 г. обвинительные приговоры в отношении главных немецких военных преступников. К смертной казни через повешение были приговорены 12 из них, 3 – к пожизненному заключению и 4 – к тюремному заключению на длительные сроки. Кроме того, Трибунал признал преступными нацистские организации, которые были частью государственного механизма совершения преступлений против мира, военных преступлений и преступлений против человечности – это Гестапо, СС, СД, руководящий состав NSDAP. В специальной Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН № 95(I) от 11 декабря 1946 г. был закреплен международный обычно-правовой статус «Нюрнбергских принципов», обязательных для всех государств, и предложено «внести эти принципы в общую кодификацию преступлений против мира и безопасности человечества, или в Международный уголовный кодекс».
Комиссия международного права ООН приступила к разработке проекта Кодекса законов о преступлениях против мира и безопасности человечества. В первом из них 1954 г. было предложено комплексное определение международного преступления, но однако определение агрессии как международно-правового деяния вызывало ряд вопросов. Потребовалось еще двадцать лет для подготовки Резолюции ГА ООН от 14 апреля 1974 г. об унифицированном определении агрессии государств.
Такое новое понятие и состав, как «серьезные нарушения» международного гуманитарного права, стало выделяться благодаря четырем Женевским конвенциям о защите жертв войны от 12 августа 1949 г. Они ввели в международный юридический оборот его в качестве особой разновидности международных преступлений, в частности, преднамеренное убийство, бесчеловечное обращение, пытки, нанесение ущерба здоровью, незаконное депортирование, перемещение и арест покровительствуемого лица, принуждение его служить в вооруженных силах неприятеля, лишение его права на беспристрастное судопроизводство, взятие заложников, незаконное, произвольное и проводимое в большом масштабе разрушение и присвоение имущества.
К 1970-м гг. произошло частичное расширение «нюрнбергской модели» - триады международных преступлений. К тяжким международным преступлениям уже были отнесены такие категории уголовно наказуемых деяний, как: 1) преступления против человечества, перечисленные в Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г.; 2) преступления, перечисленные в Женевских конвенциях о защите жертв войны 1949 г., или любые аналогичные нарушения законов и обычаев войны; 3) нарушение норм или обычая международного права, которые договаривающиеся государства рассматривают как имеющие аналогичный характер по отношению к вышеупомянутым нарушениям.
Совершение массовых преступлений в Хорватии, Боснии и Герцеговине подтолкнули экспертов Комиссии международного права ООН к разработке нового проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества 1991 г. В этом документе международные преступления классифицировались в зависимости от статуса исполнителя. В его Части второй были закреплены двенадцать разновидностей составов международных преступлений. Так, субъектами первой подгруппы преступлений (агрессия, угроза агрессией, вмешательство, колониальное господство и апартеид) обычно выступают руководители и организаторы, так как подобные деяния всегда совершаются людьми, занимающими руководящие позиции в политическом или военном аппарате государства, в его финансовой или экономической жизни, или по их приказу. Вторая подгруппа преступлений (вербовка, использование, финансирование и обучение наемников, международный терроризм) попадала под действие Кодекса 1991 г. в тех случаях, когда в их совершение были вовлечены официальные представители или агенты государства. Третья подгруппа преступлений (геноцид, систематическое и массовое нарушение прав человека, исключительно серьезные военные преступления, незаконный оборот наркотических средств, преднамеренный и серьезный ущерб окружающей среде) влекла ответственность в соответствии с Кодексом независимо от субъекта их совершения.
Постепенно сложилась т.н. «гаагская модель» преступлений, нашедшая отражение в уставах и прецедентном праве ad hoc международных трибуналов, учрежденных Советом Безопасности ООН: для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения гуманитарного международного права, на территории бывшей Югославии (Устав МТБЮ от 25 мая 1993 г.) и на территории Руанды и соседних с ней государств (Устав МТР от 8 ноября 1994 г.). Основные преступления против мира и безопасности человечества вошли в их юрисдикцию, а в уставах была закреплена новая, уточненная классификация международных преступлений: 1) преступления против человечности; 2) агрессия; 3) геноцид; 4) военные преступления.
Важным итогом процесса прогрессивного развития и кодификации норм института уголовной ответственности за международные преступления стал Римский статут Международного уголовного суда от 17 июля 1998 г. В этом акте были кодифицированы международные стандарты уголовного преследования в отношении «самых серьезных преступлений, вызывающих озабоченность всего международного сообщества» (Преамбула Статута). Также в Статуте используются другие дефиниции: «серьезные преступления» (grave crimes), «международные преступления» (international crimes), «наиболее серьезные преступления, вызывающие озабоченность всего международного сообщества» (most serious crimes of concern to the international community as a whole). Сформировалась т.н. «римская модель» международных преступлений, которая основывалась на современных нормах договорного и обычного международного права, обобщила судебную практику международных трибуналов и была поддержана 120 государствами-участниками Дипломатической конференции по учреждению Международного уголовного суда (г. Рим, 15 июня – 17 июля 1998 г.). Эта новая модель подразделяла преступления на четыре категории, вместо трех по «нюрнбергской модели».
Так, согласно п. 1 ст. 5 Римского статута, юрисдикция Международного уголовного суда распространяется на следующие четыре вида деяний: а) преступление геноцида; б) преступления против человечности; в) военные преступления; г) преступление агрессии.
В подготовленном позднее Комиссией международного права ООН документе – Статьях об ответственности государств за международно-противоправные деяния, утв. Резолюцией ГА ООН 56/589 от 12.12.2001, были даны дальнейшие разъяснения концепции международного преступления. Так, были выделены случаи: «а) тяжкого нарушения международного обязательства, имеющего основополагающее значение для обеспечения международного мира и безопасности, такого как обязательство, запрещающее агрессию; b) тяжкого нарушения международного обязательства, имеющего основополагающее значение для обеспечения права народов на самоопределение, такого, как обязательство, запрещающее установление или сохранение силой колониального господства; с) тяжкого и массового нарушения международного обязательства, имеющего основополагающее значение для защиты человеческой личности, такого, как обязательство, запрещающее рабство, геноцид, апартеид; d) тяжкого нарушения международного обязательства, имеющего основополагающее значение для защиты окружающей среды, такого как обязательство, запрещающее массовое загрязнение атмосферы или морей». При разработке этого перечня Комиссия международного права ООН провела анализ международной судебной практики, национальной правоприменительной практики отдельных государств и мнений наиболее авторитетных юристов.
На текущем этапе развития института ответственности за преступления против мира и безопасности человечества выделяются новые их разновидности. Наряду с традиционными составами преступлений «римской модели», обособляется такая подгруппа, как преступления против человеческой цивилизации. Они ставят под угрозу человеческую цивилизацию в целом и непосредственно нарушают право каждого человека на жизнь в условиях потенциальной возможности использования оружия массового поражения, в том числе ядерного, климатического, биологического, химического, токсинного, нейтронного, генетического, инфразвукового, лучевого, лазерного, радиоактивного и др. Это такие составы международных преступлений, как экоцид, биоцид, геномоцид, терроцид (уничтожение Земли как геополитического тела), распространении и применение ядерного (атомного) оружия, милитаризация космического пространства, использование его или небесных тел в военных целях.
1. Parks W. Command Responsibility for War Crimes // Military Law Review. 1973. Vol. 62.
2. Schwarzenberger G. International Law as Applied by International Courts and Tribunals. London, 1968.
3. Trainin A.N. Protecting the world and combating crimes against humanity. M., 1956.
4. International law in documents / Comp. N.T. Blatova. M., 1982.
5. Movchan A.P. Codification and progressive development of international law. M., 1972.
6. Collection of documents of the Council of Europe in the field of human rights and the fight against crime. M., 1998.
7. Trikoz E.N., Shvets A.A. “Universal crimes” and their codification in international criminal law // Society and Law. 2016. No. 3 (57). S. 23-27.
8. Getman-Pavlova I.V. International criminal law and Russian criminal law. M., 2004.
9. Trikoz E.N. Systematization of international criminal law: history and practice. Monograph. M., 2019.
10. Trikoz E.N. Protection of human rights in the context of the development of bioethics and genomics // Bulletin of the Peoples' Friendship University of Russia. Jurisprudence. 2019.Vol. 23. No. 1. P. 141-154.
11. Artsibasov I.N., Egorov S.A. Armed conflict: law, politics, diplomacy. M., 1989.
