Russian Federation
VAC 12.00.10 Международное право; Европейское право
VAC 12.00.12 Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность
VAC 12.00.14 Административное право; административный процесс
UDK 34 Право. Юридические науки
GRNTI 10.07 Теория государства и права
BBK 60 Общественные науки в целом
The article examines the issues of the theory of state and law, the place and role of the troops of the National Guard of Russia in the system of functions of the modern Russian state, the problems of legal support for the activities of the National Guard of Russia in ensuring the national security of Russia.
state and law, state functions, state law enforcement system, National Guard of Russia, national security
Национальную безопасность можно дифференцировать в зависимости от местонахождения источника опасности на два вида: внутреннюю – деятельность в пределах государства по обеспечению его стабильности; внешнюю – деятельность вне пределов государства [1. С. 16].
Внутренняя безопасность – защищенность национальных интересов России от угроз, исходящих от процессов, организаций, лиц и объектов, которые находятся под управлением Российского государства и (или) на его территории.
Внутренняя политика России – деятельность государства, его структур и институтов, направленная на сохранение или реформирование существующего социально-политического строя, модернизацию политической системы, развитие экономики и решение социальных проблем [2. С. 145].
Само понятие «внутренняя безопасность» получило свою разработку в трудах трудах многих учёных. Ряд работ посвящены терминологическому определению национальной безопасности (Т.Н. Балашова, Г.В. Иващенко, Д.В. Колесников, и др.). В работах других авторов представлен анализ её конкретных видов (В.А. Богомолов, Н.Д. Эриашвили, Е.А. Павлов,
В.В. Кожевников, и др.). При этом некоторые исследователи обратили внимание на корректность использования понятия «национальная безопасность» (Н.С. Бондарь, А.В. Диденко, А.А. Фомин).
Большой вклад в изучение внутренней национальной безопасности внесли А.И. Абалкин, Д.Г. Балуев, Н.Д. Казаков, С.В. Степашин,
М.А. Лесков, А.Ю. Шумилов, Ю.А. Аврутин, В.Я. Кикоть, И.И. Сыдорук, А,А. Бондарев, А.А. Выходов, и др.)
Вместе с тем, несмотря на достаточно высокую степень разработанности проблем внутренней национальной безопасности, а также многообразие научных исследований по отдельным аспектам поставленной темы, следует признать, что вопрос о понимания роли и значении внутренней национальной безопасности современной России до сих пор является недостаточно изученным. Особо следует подчеркнуть актуальность анализа проблем внутренней национальной безопасности Российской Федерации в современный период в связи со сложной экономической, политической и военной ситуацией в мире.
В русском языке понятие безопасность образовано по принципу антимонии: за счёт простой приставки префикса опасность преобразуется в идеальное состояние отсутствия опасности, сохранности, надёжности. Не случайно его политическое употребление долго оставалось неорганическим для русского языка и по-настоящему понятие «безопасность» утвердилось в нашем политическом лексиконе только в ХХ в. Однако словесная форма, в которой оно существует, до сих пор затрудняет полное и правильное раскрытие его смысла. Близкой по значению является категория «защищенность», которая неоднозначно понимается в науке.
Так, «защищённость» понимается как определённое состояние объекта, которое достигается в результате целенаправленной деятельности системы обеспечения безопасности, а также может быть количественно измерено, что позволяет оценивать эффективность функционирования системы управления. При таком понимании защищённости акцент делается на систему обеспечения безопасности, при этом само понятие не раскрывается.
Говоря о состоянии защищённости общества в совокупности с его устойчивым развитием, целесообразно обратиться к категории «стабильность». Применительно к социальной системе категория «стабильность» определяется как состояние социальной системы, характеризующееся заданным уровнем устойчивости в течение определённого периода времени, выступает как предпочтительное состояние системы, необходимое для её прогрессивного развития. Таким образом, можно считать, что одной из составляющих безопасности является стабильность в обществе.
Если же исходить из конституционных положений, то безопасность как элемент правовой системы Российской Федерации должна представлять собой специальную юридическую категорию, обусловленную формально-определёнными типизированными социальными ситуациями, которые не в полной мере подвержены воздействию права и, следовательно, создают высокую вероятность причинения вреда благам и ценностям, составляющих конституционные и иные законные интересы человека и гражданина [3. С. 24].
К таким формально определённым типизированным ситуациям можно отнести: 1. правомерное использование физическими и юридическими лицами под контролем государства техногенных и природных источников опасности (правомерное использование автомобиля, здания, сооружения, агрегата и т.п.); 2. правонарушения, связанные с использованием техногенных и природных источников опасности (нарушение правил дорожного движения, нарушение правил техники безопасности, нарушение законодательства об охране окружающей природной среды и т.п), 3. обстановка, складывающаяся с участием физических и юридических лиц в результате вредоносного воздействия техногенных и природных источников опасности (дорожно-транспортное происшествие, обстановка, складывающаяся в результате техногенной аварии, пожара, наводнения и т.п.).
Таким образом, внутреннюю национальную безопасность следует понимать как государственно-правовой институт, включающий комплекс механизмов и структур по обеспечению состояния защищённости жизненно важных интересов многонационального народа Российской Федерации от внутренних угроз, причинения физического, материального, морального, экологического, информационного вреда, обеспечиваемое мерами, политического, военного, правового, социально-экономического и иного характера. В связи с этим В.А. Прошин справедливо отметил, что «в условиях обеспеченной национальной безопасности реально осуществляются внутренняя и внешняя политика государства и поступательное развитие общества» [4. С. 120].
Опасность возникновения локальных противостояний с применением оружия, формирование разветвленных преступных синдикатов вблизи границ России, всевозрастающая опасность технологической и экологической катастрофы, детерминированных ростом экологически вредных производств, террористические вызовы, засилье наркотрафика и т.п., все вышеперечисленное создает проблемы обеспечения внутренней национальной безопасности (далее по тексту ОВНБ) и является побудительным мотивом к формированию новых стратегий ОВНБ России.
Необходимо помнить, что подобные вопросы должны решаться с учетом нового баланса сил на мировой арене, геостратегических изменений, рациональных затрат и эффективного использования экономических возможностей страны. При этом существующая законодательная база, а также нормы и принципы международного права, касающиеся обеспечения внутренней национальной безопасности Российской Федерации, образуют особый предмет правового регулирования – общественные отношения в области ОВНБ страны.
В связи c этим особое значение приобретает информационный компонент обороны России, который имеет свойство тотальной диффузии, проникновения, активного и глубинного распространения и на экономику, и на политическую жизнь, и на внутреннею национальную безопасность. Современные информационные технологии все активнее внедряются в различные сферы человеческой жизнедеятельности. Развитие глобальных информационных систем предоставляет человеку новые возможности для обмена информацией. Все больше государственных, производственных и коммерческих информационных систем интегрируются с глобальной компьютерной сетью Интернет [5. С. 122].
Через информационную сферу, через информационные технологии, через информационную экспансию, которая не всегда различима и не всегда диагностируема, и осуществляется подспудное формирование тех факторов в экономике, в политике, во внутренней национальной безопасности, которые, в конечном счете, способны определить судьбу любого государства. В прагматическом плане реализация информационных угроз состоит в том, чтобы при наличии подавляющего информационного превосходства и фактического овладения информационными каналами, включая средства массовой информации, государство получает возможность использовать в своих целях системы политического управления и т.д.
Однако основные направления, функции, условия выработки и реализации политики информатизации, практически остались неразработанными. Это обусловлено тем, что созданная к сегодняшнему дню правовая основа национальной информационной безопасности [6. С. 96], уже не соответствует современным потребностям, как социально-экономическому развитию России, так и реализации ее оборонного потенциала, а также широте возможностей использования сил и средств [7. С. 178].
Исходя из сложившегося положения дел, можно предположить, что одной из основных задач законодателей является принятие законов, способствующих созданию научной и технологической базы, которая станет надежным «щитом» в области информационной компоненты ОВНБ.
Указанные вопросы являются краеугольными и считаются злободневными для Российской Федерации, поэтому постоянно находятся на контроле федеральной власти. Неусыпно ведется моделирование и поиск наиболее совершенной структуры ОВНБ, формируются законодательная база, стратегическое и тактическое функционирование государственных структур, способных корректно сдерживать, а при наступлении чрезвычайных ситуаций, жестко блокировать все опасности для ОВНБ России [8. C. 255.].
ОВНБ РФ призвана заниматься целая система государственных структур, важное место среди которых занимают войска национальной гвардии Российской Федерации (далее по тексту Росгвардия).
Новыми проблемами, с которыми России пришлось столкнуться в последние годы, стали внутренние социальные деструкции, попытки деструктивных сил дестабилизировать внутриполитическую ситуацию, экстремистские вызовы и угрозы и т.п. В прошлом эти проблемы если и существовали, то не имели таких масштабов и интенсивности. Новые вызовы и угрозы и побуждают руководство Росгвардии взять курс на гарантированное выполнение служебно-боевых задач в сфере ОВНБ.
Росгвардия имеет своеобразную структуру, механизм управления, формирования и подготовки кадров, что позволяет ей успешно действовать как в гражданской, так и в военной сферах. Будучи частью национальных систем обороны и обеспечения правопорядка, Росгвардия, тем не менее, решает массу задач в интересах местных органов власти [9. C. 17].
Росгвардия как и некоторым другим государственным органам, присущи известная закрытость, корпоративность, единство духовных и этических норм. Для нее характерны жесткая регламентация взаимоотношений, а также высокая степень ответственности за результаты своей службы. В то же время, служба в Росгвардии рассматривается как особый социальный институт, который дает выход на различные социальные блага и этом смысле весьма престижна, так как военнослужащий обладает специальным статусом в обществе, закрепленным правовыми нормами. Кроме того, военнослужащим (сотрудникам) Росгвардии дается право применять легальное принуждение от лица государства, что наряду с правоохранительной компонентой, накладывает на военнослужащих Росгвардии дополнительную социальную ответственность.
Конечно, применение принуждения (в том числе с использованием специальных средств и оружия) является в современном российском обществе одной из самых обсуждаемых тем. Государственное принуждение относят к важнейшим вопросам в современной России, и случаи его применения широко обсуждаются, как в официальных СМИ, так и на «просторах Интернета». Важность и актуальность данного вопроса вызвана ролью государственного принуждения в жизни общества, ведь до сегодняшнего дня не придуман правовой институт, который лучшим способом смог бы обеспечивать порядок в обществе, защитить права и законные интересы граждан. Категория государственное принуждение появилась не вчера, и на каждом историческом этапе оно вызывало особый интерес. Государственное принуждение ассоциируется с насилием, и сложно отличить два этих (во многом схожих) понятия [10. C. 72]. Какую позицию по соотношению насилия и государственного принуждения возможно занять в рамках данного исследования?
Чаще всего государственное принуждение противопоставляется насилию, в данном случае принуждение понимается как вынужденная мера, без которой невозможно достижение того или иного результата. Принуждение выступает как социально-полезное и необходимое явление, существующее для защиты общественных интересов и ОВНБ. Насилие в таком контексте выступает явлением более широким по своему содержанию, чем принуждение, и включает в себя последнее. Но во взаимосвязи с рассматриваемой темой мы можем с уверенностью говорить о том, военнослужащие Росгвардии в рамках выполнения служебно-боевых задач по обеспечению государственной и общественной безопасности, защиты прав и свобод граждан, для обеспечения безусловного выполнения законных требований, применяют именно государственное принуждение.
В развитие данной проблемы следует отметить, что существует ряд важных направлений, пока не нашедших должного правового освещения, а между тем войска национальной гвардии уже давно на переднем рубеже в ОВНБ. Борьба эта за свободу правду и справедливость, за жизнь людей и будущее всех россиян.
1. Назрела необходимость совершенствования законодательными и нормативными правовыми актами действий Росгвардии во время массовых беспорядков и в период действия чрезвычайных режимов.
2. Существует проблема повышения социальной защищенности военнослужащих Росгвардии, выполняющих служебно-боевые задачи в условиях режима контртеррористической операции и проходящих службу в регионах с повышенной опасностью для жизни.
3. Представляется целесообразным повысить административную и уголовную ответственность должностных лиц за разглашение служебной тайны, подвергающее опасности здоровье, жизнь военнослужащих (сотрудников) Росгвардии и членов их семей.
Таким образом, перед государством встает задача нейтрализации исходящих вызовов и угроз силовыми методами. Такая постановка проблемы диктует необходимость научной проработки основ правового применения Росгвардии и для ОВНБ.
Следует также отметить, что в условиях трансформации общественного сознания, связанной с глобализацией, важно помнить, что она затронула все слои российского общества. Это привело к переосмыслению принципов межэтнического взаимодействия. В связи с этим необходимо искать новые формы и методы осуществления межнациональных контактов и устанавливать культурные границы межэтнической согласованности.
Для предупреждения межэтнических конфликтов и столкновений совершенно не достаточно ограничительно-инструктивных и директивных мер. Сложная социально-демографическая и национально-этническая структура России побуждает к решению проблем формирования профессионалов, готовых действовать в условиях мультикультурного общества.
Особенно актуализируются эти вопросы в современных условиях, когда так остро стоят вопросы политического экстремизма. Важную функцию в связи с этим выполняют Росгвардия, так как, именно указанная структура по сути своей – войска правопорядка. В соответствии с существующим законодательством, Росгвардия предназначена для обеспечения государственной и общественной безопасности защиты прав и свобод человека и гражданина. Другими словами Росгвардия готова предотвратить межэтнические конфликты, а при изменениях обстановки станут своеобразным буфером между враждующими сторонами. Поэтому умение действовать в мультикультурной среде является одним из основополагающих, сущностных компонентов морально-психологической подготовки росгвардейцев к выполнению служебно-боевых задач (наряду с патриотизмом и социальной ответственностью).
Проблемы, связанные с формированием указанной компоненты в современной российской действительности встают как никогда остро. Российское общество традиционно обладает известной долей правового скепсиса и не всегда уважительно (особенно в последнее время) относится к межэтническим проблемам. Важно отметить и весьма интенсивное влияние современных СМИ на психику военнослужащих, даже при условии относительной закрытости военных частей от внешнего мира. Современное телевидение, радио, Интернет и печать не всегда корректно освещают некоторые вопросы межэтнического характера. В отдельных случаях мы видим довольно спорные телевизионные передачи, видеоролики и откровенно провокационные публикации, слышим скандальные выступления по радио.
Несомненно, что начинать борьбу с такими явлениями, добиваться постепенного повышения уровня формирования межэтнического взаимодействия в Росгвардии целесообразно, прежде всего, среди офицерского корпуса. Собственно офицерский корпус, на протяжении многих столетий и был источником воинской дисциплины, вековых традиций и умения налаживать отношения со всеми категориями, как личного состава, так и гражданского населения.
В связи с этим, особое внимание должно уделяться формированию указанных качеств у курсантов военных вузов – это основа успешного комплектования войск национальной гвардии грамотными, компетентными кадрами, а также поддержания должного правопорядка и дисциплины. Именно от них, лейтенантов дня завтрашнего, завысит уровень межэтнических культурных ценностей и правовой климат в войсках.
Сложившиеся система профессионального, общественно-политического и правового воспитания военнослужащих Росгвардии в целом позволяет решать поставленные руководством страны задачи. Образовательный и воспитательный процесс построен, так, что для военнослужащих создаются все условия для получения практики межэтнического и межкультурного взаимодействия. Пристальное внимание этим вопросам уделяет командный состав. Для этого используется накопленный в процессе выполнения служебно-боевых задач прошлых периодов опыт межкультурного взаимодействия, а также проводится внедрение современных комплексных программ. Значимую роль играет подбор кадрового обеспечения.
Таким образом, в результате проведённого исследования, возможно сделать следующие выводы:
1. внутреннюю национальную безопасность следует понимать как государственно-правовой институт, включающий комплекс механизмов и структур по обеспечению состояния защищённости жизненно важных интересов многонационального народа Российской Федерации от внутренних и внешних угроз, причинения физического, материального, морального, экологического, информационного вреда, обеспечиваемое мерами, политического, военного, правового, социально-экономического и иного характера;
2. перед государством встает задача нейтрализации исходящих вызовов и угроз силовыми методами. Такая постановка проблемы диктует необходимость научной проработки основ правового применения ВНГ и для обеспечения внутренней национальной безопасности;
3. одной из основных задач законодателей в информационном обеспечении обороны является принятие законов, способствующих созданию научной и технологической базы в области информации, так как для России является насущной проблемой создание собственной системы информационной защиты, которая могла бы состоять из органов государственной власти, сил и средств информационного обеспечения осуществления функции обороны, имеющих цель защиту внутренней национальной безопасности от негативных информационных воздействий;
4. современные информационные технологии все активнее внедряются в различные сферы человеческой жизнедеятельности. Развитие глобальных информационных систем предоставляет человеку новые возможности для обмена информацией. Все больше государственных, производственных и коммерческих информационных систем интегрируются с глобальной компьютерной сетью Интернет. Это облегчает деструктивным силам, нацеленным на дестабилизацию внутриполитической обстановки, выход на достаточно широкие аудитории граждан, без сколько-нибудь значительных финансовых затрат;
5. Росгвардия отвечает требованиям времени к профессиональной подготовке и сложившейся реальной практике в войсках. Военнослужащие в полной мере реализуют свой потенциал, формируя независимость, социальную ответственность и толерантность при выполнении служебно-боевых задач в не простых условиях мультикультурного общества.
1. Grigor'ev O.V. Nacional'naya bezopasnost' Rossii skvoz' prizmu dihotomii «Zapad-Vostok» // Istoricheskaya i social'no-obrazovatel'naya mysl'. 2019. T. 11. № 2. S. 15-23.
2. Preemstvennost' i novacii v yuridicheskoy nauke. Vypusk 8. Ageeva A.V., Alferov A.A., Andryushenkov V.A., Baklanov L.A., Barhatova E.N., Belousov A.V., Bether V.A., Butina S.G., Vikulova T.A., Vist I.I., Voronov I.A., Gerasimenko T.Yu., Grigor'ev O.V., Gubin A.I., Domanov D.V., Drigichev I.V., Dubinin A.S., Efimkina N.V., Zhumagazieva N.M., Zabuga E.E. i dr. Materialy nauchnoy konferencii ad'yunktov i soiskateley (Omsk, 29 marta 2012 g.) / Omsk, 2012. 404 s.
3. Kotov A.M., Grigor'ev O.V. Uchastie voysk nacional'noy gvardii Rossiyskoy Federacii v bor'be s terrorizmom / V sbornike: Konstitucionno-pravovoe regulirovanie obschestvennyh otnosheniy: teoriya, metodologiya, praktika Materialy mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferencii. 2018. S. 25-33.
4. Sigalov K.E. Istoricheskie osnovaniya sredy prava Moskva, 2019. 194 s.
5. Proshin V.A. Nacional'naya bezopasnost' i razvitie vysshego obrazovaniya v sovremennoy Rossii // Professional'noe obrazovanie v sovremennom mire. - 2014. - № 2 (13). - S. 118-123.
6. Kortunov A.V. SBSE i perspektivy sozdaniya sistemy kollektivnoy bezopasnosti v Evrazii // Kortunov A.V. Rossiya i Zapad: modeli integracii. - M.: INFRA-M, 2008. - 264 s.
7. Shagov A.E. Rossiyskaya vneshnyaya politika: global'nye vyzovy XXI veka. / Shagov A.E. v sbornike: Problemy formirovaniya pravovogo social'nogo gosudarstva v sovremennoy Rossii Materialy XII vserossiyskoy nauchno-prakticheskoy konferencii. Novosibirskiy gosudarstvennyy agrarnyy universitet. 2016. s. 178-180.
8. Proshin V.A. Pravovaya osnova informacionnoy bezopasnosti Rossiyskoy Federacii // Osnovnye ugrozy terrorizma i ekstremizma v Rossiyskoy Federacii, protivodeystvie im voyskami nacional'noy gvardii i inymi pravoohranitel'nymi organami: Sbornik nauchnyh statey. Sankt-Peterburg: SPbVI, 2017. - 287 s.
9. Arbatov A. Nacional'naya bezopasnost' // MEMO.- 2014.-№ 8-9 - S. 17-21.
10. Sigalov K.E. Religioznoe bytie prava // Yuridicheskiy mir. 2008. № 7. S. 71-75.
