Понятие политического режима [1. C. 200; 2. С. 68], как оно сложилось в науке теории государства и права, со временем изменило не только словесное оформление, но и во многом содержательную часть. Это привело к широкой интерпретации и употреблению в юридической литературе последних 10–15 лет указанных понятий иногда даже как синонимических и к активным попыткам переосмыслить содержание сложившегося в теории государства понятия политический режим, поиску более точных формулировок. Например, в конституционном праве все чаще предпринимаются попытки говорить вместо политического режима о государственном режиме [3. С. 3; 4. С. 50–54].

Некоторые авторы трактуют политический режим как в узком смысле слова (совокупность приемов и способов государственного руководства), так и в широком понимании (уровень гарантированности демократических прав и политических свобод личности, степень соответствия официальных конституционных и правовых форм политическим реалиям, характер отношения властных структур к правовым основам государственной и общественной жизни) [1. С. 200]. Политический режим в широком смысле слова охватывает большой спектр методов (применительно к праву – принципов, например, народовластия, разделения властей, самостоятельности местного самоуправления) политического руководства государством и обществом, в центре и на местах, в политической и иных сферах.

В зависимости от вида политического режима принципы (методы) политического руководства могут иметь формальный или реальный характер. Например, принцип народовластия, как он сформулирован в действующей Конституции Российской Федерации, означает, что носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ. Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления. Высшим непосредственным выражением власти народа выступают референдум и свободные выборы. Никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуются по федеральному закону (ст. 3). В ст. 2 Конституции РСФСР 1978 г. этот принцип формулировался принципиально иначе: «Вся власть в РСФСР принадлежит народу. Народ осуществляет государственную власть через Советы народных депутатов, составляющие политическую основу РСФСР. Все другие государственные органы подконтрольны и подотчетны Советам народных депутатов». Понятно, что в условиях, когда даже в соответствии с буквой Конституции народ не может непосредственно осуществлять свою власть, а осуществляет ее только через систему советов и при этом все другие государственные органы формировались и зависели от советов, такой принцип мог оставаться только на бумаге.

Политический режим в широком смысле слова включает и соответствующие социальные институты, посредством которых указанные методы воздействия активно используются в ходе руководства. Это органы государственной власти в центре и на местах, органы местного самоуправления, политические партии, профессиональные союзы, другие общественные объединения, которые строят свою деятельность на основе широкого спектра социальных норм: права, нравственности, религии, корпоративных норм, обычаев, традиций, прецедентов и др. Другие авторы считают, что политический режим – это только определенная совокупность приемов, методов, способов, средств осуществления политической власти [2. С. 68].

В результате различных подходов появилось некоторое разночтение в дефинициях, которые предполагали различное содержание понятия «политический режим». Хотя, например, иногда в литературе понятие государственный режим употребляется как синоним политического режима, что, на наш взгляд, весьма спорно и требует дополнительных разъяснений и уточнений. Более того, в конституционном праве такая замена не может считаться правильной, поскольку политический режим предполагает использование способов и средств руководства государством и обществом и больше относится к теории государства, которая имеет более широкий предмет правового познания и более высокий уровень научного обобщения. Об этом красноречиво свидетельствует, например, такое определение понятия политического режима: институциональный порядок обеспечения эффективного функционирования политической системы, характеризующий сложный механизм взаимодействия всех элементов этой системы [5. С. 187].

Возможно, указанное обстоятельство послужило поводом для выработки новых дефиниций. Поэтому многие авторы вводят понятие политико-правового режима, подчеркивая, что он выражает характер отношения властных структур к правовым основам государственной и общественной жизни. В качестве политико-правовых режимов они выделяют демократический и антидемократический. Последний подразделяется на авторитаризм (когда власть сосредоточена главным образом в руках одного лица), элитаризм (господство разного рода элит: политической, технической или иной), тоталитаризм, охлократизм, расизм, фашизм. Кроме того, выделяются гражданские и военные режимы [6. С. 100–103]. Но несмотря на попытку ввести новое понятие (название), здесь также речь, по существу, идет о политическом режиме и его разновидностях.

В.С. Нерсесянц предлагает различать формы государственно-правового режима, исходя из уровня и степени их правовой развитости, характера и качества соответствующего правового порядка, правовых приемов и процедур осуществления государственной (политической, публичной) власти [7. С. 254]. В соответствии с этим правовым критерием он делит государственно-правовые режимы на либеральные и авторитарные, между которыми как крайне противоположными полюсами располагаются разного рода промежуточные режимы.

К либерально-демократическим режимам он относит «все ценные с точки зрения гражданского общества и правового государства аспекты демократии и, прежде всего, идею суверенитета народа в ее правовом (и государственно-правовом) понимании и применении». Авторитарный режим, по его мнению, «складывается везде там, где нет достаточно развитого гражданского общества и правового государства с присущими им формами, принципами, нормами, процедурами и механизмами утверждения господства права и правовой законности, гарантий защиты и осуществления прав и свобод человека и гражданина, пресечения и обуздания произвола государственной власти, постоянного и эффективного контроля за деятельностью государственных органов и должностных лиц» [7. С. 254]. При бесспорности подобного утверждения здесь речь, по существу, также идет о политическом режиме.

В связи с указанными различиями понятий, а также особенностями предмета одноименной науки, в конституционном праве в последние десятилетия все большее распространение получает понятие «государственный режим». При этом некоторые авторы вполне справедливо утверждают, что политический и государственный режимы – понятия различные, но строгого разграничения между ними не проводят, подчеркивая, что государственный режим объясняет способы осуществления государственной власти, выражает меру и характер участия субъектов государственного общения в формировании и осуществлении государственной власти [8. С. 141; 9. С. 612]. Более того, классифицируя государственные режимы на демократические и антидемократические, они мало чем отличают их от аналогичных политических режимов [8. С. 142–149; 10. С. 182–189]. По существу относятся к этим понятиям, как к синонимам.

Более точное определение понятия государственного режима, отличающее его от политического режима, дано авторами учебника под редакцией Б.А. Страшуна. Они считают, что государственный режимпредставляет собой реальный порядок функционирования и взаимодействия высших органов государственной власти и других элементов политической системы, складывающийся под влиянием политических сил в указанных структурах. При этом такой реальный порядок нередко существенно отличается от конституционной модели, а подчас даже противоположен ей [11. С. 385].

Думается, что авторы указанного определения преувеличивают возможности «реального порядка функционирования и взаимодействия высших органов государственной власти», особенно в смысле его противоречия конституционной модели, поскольку порядок формирования, полномочия и функции высших органов государственной власти определяются не эфемерным реальным порядком, а четко закреплены в конституции государства и конституционном законодательстве. Кроме того, если государственный режим – это реальный порядок, то не понятно, зачем классификацию государственных режимов осуществлять в строгой увязке с классификацией соответствующих форм правления [11.С. 386–399]. Следовательно, предложенное указанными авторами определение государственного режима имеет существенный недостаток, который проявляется в том, что при таком его понимании создается впечатление оторванности государственного режима не только от формы правления, но и от правового регулирования.

На самом деле это не так. Во-первых, потому что все авторы (в том числе и авторы учебника под редакцией Б.А. Страшуна), которые занимаются исследованием государственного режима, отмечают его тесную юридическую связь с соответствующей формой правления [11. С. 305; 10. С. 186–89; 12. С. 296]. Из этого следует, что каждой форме правления присущи строго свои государственные режимы со свойственными им отличительными признаками, особенностями и механизмами взаимодействия соответствующих высших органов государственной власти. Во-вторых, потому что главные формальные признаки каждой формы правления имеют четкое закрепление в конституции и тем самым предопределяют существование в ее рамках тех или иных государственных режимов. Указанное обстоятельство позволяет установить конституционные рамки как для формы правления, так и для возникающих на их основе государственных режимов, а также говорить о производности государственных режимов от формы правления, о наличии прямой связи между ними.

Исходя из этого, мы полагаем, что государственный режим –это основанный на юридических признаках формы правления реальный порядок функционирования и взаимодействия высших органов государственной власти и других элементов политической системы, складывающийся под влиянием различных социальных факторов (существующей партийной системы, избирательной системы, итогов выборов и др.) в указанных структурах. Как уже отмечалось, определенным формам правления свойственны соответствующие виды государственного режима. Например, для абсолютной монархии характерен государственный режим абсолютизма,при котором вся государственная власть формально (а во многом и фактически) находится в одних руках — абсолютного монарха. В дуалистической монархии сложился государственный режим, который может быть охарактеризован как ограниченный дуализм – при этой форме правления высшие органы государственной власти построены на основе принципа разделения властей, т.е. в государствах с дуалистической монархией имеются два полюса власти: монарх и парламент (при заметном доминировании монарха).

При парламентской форме правления (парламентские республики, парламентские монархии) члены правительства назначаются и смещаются главой государства по представлению премьер-министра; правительство несет политическую ответственность только перед парламентом (в результате выражения правительству вотума недоверия или принятия резолюции порицания); возможен досрочный роспуск парламента или отставка правительства (как последствия политической ответственности правительства перед парламентом, вытекающие из результатов голосования депутатов). Исходя из сочетания указанных факторов, реально здесь могут возникнуть те или иные разновидности государственных режимов парламентаризма или министериализма [13. С. 75–84; 14. С. 183–191; 15. С. 22–25].

В полупрезидентской республике (Россия, Франция, Португалия, Казахстан, Украина), сочетающей черты президентской и парламентарной форм правления, выделяют следующие признаки: осуществление президентом полномочий главы государства и наделение его юридическими полномочиями по влиянию как на политическое руководство исполнительной властью, так и парламент; наличие поста премьер-министра, формально возглавляющего правительство; члены правительства назначаются и смещаются президентом по представлению премьер-министра; правительство может нести политическую ответственность как перед президентом, так и перед парламентом; конституция предусматривает досрочный роспуск парламента, а также отставку правительства по воле президента. Реализация указанных полномочий в конкретных условиях может сочетаться с президентским, смешанным, дуалистическим, министериалистским государственными режимами. Разнообразные государственные режимы, складывающиеся при полупрезидентской республике, позволяют говорить о гибридности государственного режима.

Та или иная форма государственного режима при любой форме правления зависит от многих факторов. Например, от того, какая партийная система сложилась в данной стране, какая избирательная система установлена, насколько внушительную победу на парламентских выборах получила правящая политическая партия (или правящая партийная коалиция), очередность президентских или парламентских выборов и т.д. На установление соответствующего государственного режима влияет, помимо избирательной системы и сложившихся на ее основе результатов выборов, также и то, чьи полномочия быстрее истекают – президента или парламента, и др.

Так, если в государстве с парламентской формой правления сложилась многопартийная система (в Швеции, Дании, Италии), при которой к власти приходит одновременно несколько политических партий, формирующих коалиционное правительство, то в указанных государствах устанавливается режим парламентаризма. Он характеризуется тем, что коалиционные правительства, формируемые из нескольких политических партий благодаря многопартийной системе и поэтому переживающие межпартийные противоречия, не могут долго существовать без поддержки депутатов парламента. В этой ситуации правительство вынуждено искать поддержку в парламенте и ставить перед депутатами вопрос об оказании доверия ему по тем или иным правительственным законопроектам, проектам государственного бюджета, государственным программам и т.п. Голосуя по тому или иному вопросу, инициированному коалиционным правительством, разбираясь в межпартийных спорах такого правительства, депутаты приобретают некоторое влияние и контроль над правительством, что не только отражается в названии государственного режима, но и нередко приводит к выражению правительству резолюции порицания, вотума недоверия. Следствием принятия подобных резолюций становятся частые отставки правительства по воле депутатов, а также досрочный роспуск парламента. При этом государственном режиме отношения между парламентом и правительством приобретают почти партнерский характер, и все отмеченные нами формальные признаки данной формы правления имеют реальные шансы для реализации на практике.

При этой же форме правления, но в условиях действия двухпартийной системы или двух крупных партийных политических блоков (Великобритания, ФРГ), государственный режим можно охарактеризовать как министериализм. Поскольку при этом государственном режиме, опираясь на достаточно устойчивое большинство своих членов в парламенте, образовавшееся после парламентских выборов благодаря доминированию в парламенте одной из двух ведущих политических партий (политических блоков), правительство имеет возможность контролировать поведение депутатов. Несогласие отдельных депутатов своей партии или депутатов от оппозиции правительство может нейтрализовать партийной дисциплиной, системой патроната и другими средствами. Благодаря устанавливающемуся здесь доминированию правительства над парламентом, формальные признаки формы правления не только не имеют шансов на реализацию, но и приобретают обратное значение. Например, политическая ответственность правительства перед парламентом в условиях режима министериализма не только невозможна, но и, скорее, наоборот –правительство, опирающееся на поддержку большинства депутатов своей партии в парламенте, контролирует последний. Естественно, что о выражении правительству вотума недоверия или резолюции порицания не может быть и речи. Наоборот, когда правительство видит, что к моменту окончания срока своих полномочий конъюнктура в стране может сложиться не в его пользу, оно может (опираясь на большинство своих членов в парламенте) инициировать резолюцию порицания или вотум недоверия для проведения досрочных парламентских выборов в нужный для него момент. Вместе с тем, следует отметить, что практическое смещение центра власти в сторону парламента либо правительства при парламентской форме правления не настолько сильное, чтобы подорвать принцип разделения властей и демократизм политического режима страны.

В полупрезидентской республике одной из разновидностей государственного режима является президентиалистский. Он устанавливается, когда под воздействием разных политических факторов на определенное время в высших органах государственной власти создается ситуация «единомыслия». Например, когда Ш. де Голль имел в парламенте большинство своих сторонников, он как отмечалось в литературе, назначал и смещал премьер-министра в любое время и мог распускать Национальное собрание. Подобный государственный режим существует в настоящее время в Казахстане. В период действия режима президентиализма формальные признаки полупрезидентской формы правления в реальности не работают в связи с доминированием главы государства в парламенте и правительстве, а значит, подменой юридических предписаний конституции политической волей президента.

В Российской Федерации президентиалистский государственный режим начал складываться после президентских выборов 2000 г. В настоящее время, когда политические взгляды президента, председателя правительства и большинства депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации совпадают, появилась возможность игнорировать многие юридические признаки формы правления и предписания федеральных законов. Например, М.В. Демидов отмечает, что «программа Правительства Российской Федерации по повышению эффективности бюджетных расходов на период до 2012 г., утвержденная распоряжением правительства от 30 июня 2010 г., закрепляет курс на дальнейшее снижение прозрачности федерального бюджета, что усложняет осуществление парламентского финансового контроля. В ней допускается возможность внесения в Бюджетный кодекс Российской Федерации поправки, которая закрепила бы право утверждать ведомственную структуру федеральных расходов за правительством, а не парламентом, как это предусмотрено Бюджетным кодексом в настоящее время» [16. С. 9].

Изменения, внесенные в ст. 114 Конституции Российской Федерации Законом Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации от 30 декабря 2008 г. N 7-ФКЗ «О контрольных полномочиях Государственной Думы в отношении Правительства Российской Федерации» при определенных условиях могут «испортить» идиллию во взаимоотношениях правительства Российской Федерации и Государственной Думы, поскольку оно теперь должно разрабатывать и представлять Государственной Думе ежегодные отчеты о результатах своей деятельности, в том числе по вопросам, поставленным Государственной Думой [17]. В соответствии с новой редакцией Федерального конституционного закона «О Правительстве Российской Федерации» ежегодные отчеты правительства Российской Федерации о результатах его деятельности, в том числе по вопросам, поставленным Государственной Думой, подлежат обязательному официальному опубликованию в «Российской газете» и «Парламентской газете» (ст. 40.1). Это возможно, например, при несовпадении политических позиций президента Российской Федерации и партийного большинства в Государственной Думе.

Но потеря безраздельного господства в парламенте при этой форме правления может вести к изменению государственного режима, установлению смешанного государственного режима с преобладанием президента. Такой режим в России сложился, когда президентом Российской Федерации был Б.Н. Ельцин, а большинство в Государственной Думе составляли коммунисты и близкие к ним партии. Имея мало шансов на проведение своей политики посредством федеральных законов, он многие вопросы государственного управления решал указами, которые носили временный характер (до урегулирования этих вопросов соответствующими федеральными законами). Думается, в нынешних условиях такое сосуществование было бы невозможно, поскольку члены правительства получили право быть членами политических партий [18].

При использовании наиболее приемлемого метода властвования (пересмотр сложившегося порядка разделения властей, строгое ограничение и регламентирование деятельности парламента в пользу исполнительной власти) возникает гибридныйгосударственный режим, где реально исполнительную власть представляли одновременно глава государства и глава правительства, но при парламентском контроле за деятельностью правительства. Смешанный государственный режимстремится создать сильную, стабильную исполнительную власть, но в то же время политически ответственную перед парламентом. Исходя из такой перспективы исполнительная власть распределяется между двумя конституционными институтами – президентом и правительством. Смешанным государственным режимам свойственна большая гибкость в той или иной внутри- и внешнеполитической ситуации. С другой стороны, парламент, влияя на президента и правительство (участие в формировании и отставке правительства, контроль за его деятельностью, законодательная политика, преодоление президентского вето), не позволяет главе государства бесконтрольно руководить правительством, превращать его в свой административный аппарат. Такая конструкция государственной власти предполагает дистанцирование института президентства от исполнительной власти при сохранении определенного влияния на последнюю.

Вместе с тем данная модель отнюдь не является гарантией от воспроизводства конфликта двойной легитимности, поскольку могут нарушаться присущие той или иной форме единство структуры управления и одновременно возникать новые виды отношений, коллизии и несогласованности, которых не было в «отработанных» государственных режимах. Гибкое изменение сложившихся стандартов разделения властей, имеющих свои устойчивые формы и в президентской, и в парламентарной республиках, позволяют оперативно сочетать разные правовые и организационные начала. Это всегда позволяет при определенном соблюдении конституционной законности повышать устойчивость государственной власти и эффективность государственного управления.

Возрастание роли парламента в полупрезидентской республике при создании смешанных форм государственного режима, усиление его контроля за деятельностью правительства возможно, если ни одна из политических партий не имеет в парламента абсолютного большинства депутатских мест либо имеет незначительный перевес над голосами оппозиции. Особенно, когда выборы в парламент прошли и пропрезидентская партия не имеет в нем устойчивого большинства, а срок полномочий президент не позволяет ему распустить парламент. (Хотя подобная ситуация – часто лишь внешнее явление, которое во многом зависит от поведения электората.)

Рассмотрев признаки и виды политического и государственного режимов, можно их сравнить и показать, каким образом связаны между собой политический и государственный режим того или иного государства. Во-первых, государственный режим значительно уже политического режима по возможностям и широте воздействия (влияния) на различные общественные отношения. Если политический режим представляет собой систему способов и средств, применяемых для руководства всей системой социальных отношений в центре и на местах, то государственный режим характеризуется близостью к основаниям властной деятельности верховной власти, охватывает не все общество, а только общественные отношения, которые подлежат строгой юридической формализации и осуществляются между высшими органами государственной власти. Таким образом, в рамках одного политического режима в разные периоды его существования под воздействием различных факторов на какое-то время не только может складываться значительное количество государственных режимов, но политический режим отличается большей стабильностью, «долговечностью» по сравнению с государственными режимами.

Если, например, демократический политический режим может устанавливаться при большинстве монархических и республиканских форм правления, а каждая из указанных форм правления сочетается с двумя и большим количеством государственных режимов, то со временем в рамках одного политического режима вырабатывается значительное количество моделей государственных режимов, пригодных для руководства обществом и государством, которые приспособлены «для всех случаев жизни». Подобное многообразие позволяет политическому и государственным режимам тесно взаимодействовать, взаимообогащая и взаимодополняя друг друга, создавать устойчивую хорошо структурированную социальную систему.

Во-вторых, хотя политический режим шире по своему содержанию, глобальнее по масштабам регулируемых социальных отношений, чем государственные режимы применительно к той или иной группе отношений между людьми, и затрагивает, как правило, всех участников общественных отношений, он в общем объеме (удельном весе) социальных норм, регулирующих соответствующие сферы, в меньшей степени подвержен правовой регламентации. Это выражается в том, что многие социальные отношения регламентируются нормами политических партий и других общественных объединений, обычаями, различными традициями и т.п. В то же время государственный режим, как правило, регламентируется нормами права. Поскольку государственный режим представляет собой систему отношений, возникающих между высшими органами государственной власти, то он в демократическом государстве под воздействием институтов гражданского общества регламентирован не только нормами права, но и прежде всего нормами конституции и нормами ведущей отрасли права любого государства – конституционного права. Основанный на положениях конституционного законодательства и характеризующийся верховенством Конституции Российской Федерации, ее особым усложненным способом изменения, прямым действием, а также закреплением прав и свобод как высшей ценности, государственный режим покоится на иерархической система права и системе законодательства в соответствии с указанными конституционными принципами.

В-третьих, именно благодаря конституционно-правовому регулированию государственный режим более четкий в смысле формальной определенности его составных частей и механизма их взаимодействия, определяющий с точки зрения важнейших для общества и государства ценностей. Ведь любой государственный режим в аксиологическом срезе представляет собой определенную иерархию политических ценностей, олицетворяемых государством. В соответствии с ними государственная власть выбирает ту или иную модель осуществления политического руководства, которая определяется всей совокупностью воздействующих на нее факторов. Завершая рассмотрение государственного и политического режимов, следует указать, что государственный режим по своим признакам, сфере применения и разновидностям существенно отличается от политического режима, поэтому смешивать эти взаимосвязанные понятия неправомерно.

1. ​ Общая теория права и государства: Учебник / Под ред. В.В. Лазарева. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Юристъ, 2001. С. 200.

2. ​ Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Юристъ, 2001. С. 68.

3. ​ Конституционное (государственное право) зарубежных стран. В 4-х т. Т. 2. Часть Общая: Учебник / Отв. ред. Б.А. Страшун. М.: Бек, 1995. С. 3.

4. ​ Осавелюк А.М. Государственный режим и политический режим: допустимо ли отождествление? // Вестник Московского государственного университета МВД России. 2012. № 4. С. 50-54.

5. ​ Баранов П.П., Овчинников А.И., Мамычев А.Ю. Конституционно-правовой и политический режимы в современной России: соотношение и практика реализации // Advances in Law Studies. Научно-теоретический журнал. 2015. Том 3. Вып. 4 (16). С. 186-193.

6. ​ Теория государства и права. Учебник для вузов / Под ред. М.М. Рассолова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2004. С. 100-103.

7. ​ Нерсесянц В.С. Общая теория права и государства. Учебник для юридических вузов и факультетов. М., 2000. С. 254.

8. ​ Конституционное право зарубежных стран. Учебник для вузов / Под общ. ред. М.В. Баглая, Ю.И. Лейбо, Л.М. Энтина. М.: Норма, 2004. С. 141.

9. ​ Проблемы общей теории права и государства: Учебник для вузов / Под общ. ред. В.С. Нерсесянца. М.: Издательская группа НОРМА - ИНФРА-М., 1999. С. 612.

10. ​ Чиркин В.Е. Конституционное право зарубежных стран. Учебник. М.: Юристъ, 2012. С. 182 - 189.

11. ​ Конституционное (государственное право) зарубежных стран. В 4-х т. Т. 1, 2. Часть Общая: Учебник / Отв. ред. Б.А. Страшун. 4-е изд., обновл. и дораб. М.: НОРМА, 2005. С. 385.

12. ​ Алебастрова И.А. Конституционное право зарубежных стран. Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2008. С. 296.

13. ​ Осавелюк А.М. Форма правления и государственный режим: поиск оптимального сочетания // Моделирование реальности в пространстве разнообразия: гуманитарные исследования общественных процессов. Материалы междунар. науч. конфер. 2012 г. М.: ЛЕНАНД, 2012. С. 75-84.

14. ​ Осавелюк А.М. эволюция форм государственного режима и форм правления: сравнительный анализ // Конституционное право и политика: Сб. материалов междунар. научной конференции: Юридич. факультет МГУ им. М.В. Ломоносова. 28-30 марта 2012 г. / Отв. ред. С.А. Авакьян. - М.: Юрист, 2012. С. 183-191.

15. ​ Осавелюк А.М. Форма правления и государственный режим по Конституции Российской Федерации: варианты поиска эффективности осуществления государственной власти // Конституционное и муниципальное право. № 2. 2014. С. 22-25.

16. ​ Демидов М.В. Парламентский финансовый контроль в России: правовые аспекты функционирования и проблемы реализации. Автореферат дис... д-ра юрид. наук. М., 2011. С. 9.

17. ​ Федеральный конституционный закон «О Правительстве Российской Федерации» // Российская газета. 2008. 31 декабря.

18. ​ Федеральный конституционный закон «О Правительстве Российской Федерации» // СЗ РФ. 2009. № 1. Ст. 3.