с 01.01.2018 по 31.12.2020
Волгоград, Волгоградская область, Россия
ВАК 12.00.01 Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
ВАК 12.00.10 Международное право; Европейское право
ВАК 12.00.12 Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность
ВАК 12.00.14 Административное право; административный процесс
УДК 34 Право. Юридические науки
ГРНТИ 10.27 Гражданское право
ГРНТИ 10.07 Теория государства и права
ББК 6740 Отрасли права
ББК 60 Общественные науки в целом
BISAC LAW011000 Civil Law
BISAC LAW021000 Contracts
Статья посвящена проблематике зависимости прекращения гражданско-правового договора от ограничений принципа свободы договора, предусмотренных в российском гражданском праве. Отсутствие законодательной систематизации как оснований прекращения договора, так и ограничений договорной свободы существенно затрудняют соответствующий правовой анализ и опосредуют ряд практических сложностей, которые призвано проиллюстрировать настоящее исследование. По итогам работы, на основании анализа специфики ограничения отдельных оснований прекращения гражданско-правового договора в аспекте договорной свободы, автором выявляются основные проблемы и предлагаются инициативы по совершенствованию действующего российского гражданского законодательства в рассматриваемой сфере.
гражданское право, гражданско-правовой договор, нормы гражданского законодательства, положения гражданского договора, понятие гражданско-правового договора, прекращение договора, расторжение договора, свобода договора
Как известно, свобода договора не является уникальным институтом, свойственным только для гражданского права России, или, в более широком контексте – для государств романо-германской правовой системы. Стоит подчеркнуть, что и в англо-американском праве принцип свободы договора, имеющий конкретные четкие правовые пределы и определенные ограничения, представляет собой комплексное и многоаспектное понятие. В рамках данного принципа рассматривается ряд аспектов, влияющих как непосредственно на право свободного выбора объекта (предмета), законные цели договора, специфики его условий, включая возможность выбора конкретного вида договора, охватывая, в частности, возможность разработки и подписания договора смешанного характера [12, с. 85]. Вместе с тем, отдельные ограничения принципа свободы договора, безусловно, влияют и на возможность его прекращения по тем или иным основаниям. Соответствующая проблематика, по сути, не становилась предметом комплексного анализа (справедливости ради, отметим – как и ряд других вопросов характеристики принципов гражданского права [16, с. 4]), что, как думается, в определенной мере опосредовано и отсутствием законодательной систематизации в России как оснований прекращения договора, так и ограничений принципа договорной свободы, относительной новизной последнего, потребностью ориентироваться на правоприменительную практику – в свою очередь, далеко не всегда единообразную, равно как и спецификой самих формулировок принципа свободы договора (и легальной дефиниции, и теоретических понятий), оставляющих рассматриваемую проблему на втором плане.
Следует заметить, что принцип свободы договора означает достаточно большую свободу, но в некоторых аспектах ограниченную возможность сторон соглашения включать в договор все положения, которые они благодаря совместным подготовительным действиям посчитают приемлемыми, поскольку только они сами вольны самостоятельно определять и корректно выразить, какие именно обязательства им на себя стоит принимать [5, с. 35], включая право в любое время своим соглашением изменить договор, расторгнуть его или же прекратить по иным основаниям (отступное, новация, зачет и т. д.).
Вместе с тем, закрепляя свободу договора как один из основополагающих принципов гражданского права (в п. 1 ст. 1 ГК РФ) [3], российский законодатель устанавливает и ее непосредственную нормативную лимитацию. Первое (по иерархии юридической силы) ограничение такого рода закреплено в п. 3 ст. 55 Конституции РФ [8] (речь идет о конституционных ограничениях прав и свобод человека), а второе – в абз. 2 п. 2 ст. 1 ГК РФ (указывающей, в развитие упомянутой конституционной нормы, на возможность ограничения федеральным законом гражданских прав). Обе формулировки носят исключительно абстрактный характер (указывая лишь на форму и основания ограничений) и сами по себе мало что дают для понимания конкретики соответствующих «барьеров» в отдельных случаях.
Вместе с тем, также стоит отметить, что свобода договора выступает неким рациональным идеалом, бытующим в обществе, к которому стремится законодатель, соответствующим той степени равенства и свободы, которые можно предполагать при заключении сделок контрагентами, при условии того, что их действиями не причиняется никакой ущерб ни экономическим интересам общества, ни государства в целом. Принимая во внимание, те политические и экономические условия, в которых существуют и развиваются гражданско-правовые отношения, стоит признать, что в таких сложных общественных условиях современного общества, свобода договора уже практически перестала обладать и транслировать свою идеалистическую притягательность. С каждым днем становится все более очевидно, что так называемого «экономического равенства» и «полной свободы договора» ни в прямом, ни в переносном смысле уже не существует, поскольку индивидуальные интересы граждан подчинены интересам общества и государства [1, с. 15].
Прием законодательной техники, использованный в ГК РФ при формулировании принципа свободы договора, cпоcобcтвовал формированию нового подхода в цивилистической научной литературе, согласно которому свободу договора в данном конкретном контексте, можно рассматривать не только в качестве принципа гражданского права, но и как типичное субъективное гражданское право любого участника гражданско-правовых отношений.
Так, в частности, Ю.Л. Ершов обращает внимание на то обстоятельство, что в рамках конкретного контекста ст. 421 ГК РФ свобода договора должна рассматриваться как мера возможного поведения управомоченного лица [7, с. 48]; в то же время, указанное определение характерно для субъективного права, а обоснование свободы договора как классического субъективного права (с корреспондирующей ему субъективной обязанностью) допустимо лишь в контексте применения теории преддоговорной ответственности (culpa in cоntrahendо) [9, с. 191], что, собственно, и объясняет существование взаимных субъективных прав и юридических обязанностей на стадии, предшествующей заключению договора, например, после начала переговоров, переписки или схожих подготовительных процедур предшествующего характера.
Для примера, мы позволим себе обратиться к немецкому законодательству, в котором после реформы обязательственного права и сопутствующего внесения соответствующих изменений в Германское гражданское уложение, прошедшее в конце 2001 г., к числу оснований, способствующих возникновению гражданско-правовых обязательств, были прямо указаны преддоговорные контакты сторон, включающие вступление в переговоры о заключении договора, обмен сопутствующей информацией и близкие по смыслу деловые соглашения (§ 311), в связи с этим изменилось и само понятие обязательства, в содержание которого были включены обязанности каждой из сторон по учету прав, юридических благ и законных интересов контрагентов (§ 241) [4].
Анализируя положения ст. 421 ГК РФ, раскрывающие содержание принципа свободы договора, можно отметить, что они традиционно выводятся через три основные составляющие:
1) свобода заключать или не отказаться от его заключения, причем, понуждение к заключению договора по общему правилу не допускается, что означает, что стороны сами, независимо друг от друга и/или государства, вправе решать вопрос о вступлении между собой в договорные отношения, а приняв такое решение, принимают на себя ответственность за его реализацию;
2) свобода заключать договор как предусмотренный, так и не предусмотренный действующим законодательством РФ (в том числе смешанный договор).
3) свобода определять условия конкретного договора по усмотрению сторон. Стороны договора по своей воле и собственной инициативе определяют его форму, содержание, формируя его конкретные условия, состав за исключением тех случаев, когда содержание какого-либо условия изначально императивно не определено законом или иными подзаконными нормативно-правовыми актами.
Необходимо заметить, что ряд ученых-цивилистов, с учетом содержания приведенной нормативной дефиниции, понимает рассматриваемый принцип ограничительно, как сводящийся сугубо к перечисленным в законе положениям либо производный от них. Наиболее узкий подход, представленный, в частности, О.А. Кузнецовой, заключается в том, что названный принцип распространяется только на стадию заключения договора, тогда как далее начинает действовать другой гражданско-правовой принцип: «договоры должны исполняться» [10, с. 16]
Между тем, в современной цивилистической науке также представлены и иные точки зрения касательно самой свободы договора и ее элементов, например, ряд авторов в своих работах разделяют свободу выбора: своего контрагента, формы договора, времени и места, а также порядка оформления и заключения договора, срока его действия. Особенно обратим внимание, в контексте настоящего исследования, на позиции ученых (например, Ю.В. Рогова, И.Г. Садовая), указывающих на необходимость включения в понятие договорной свободы права прекращать, в том числе расторгать договор [15, с. 59]; иными словами, на распространение рассматриваемого принципа и на стадии исполнения и прекращения договора [17].
Подобные мнения, с которыми видится необходимым всецело согласиться, имеют и концептуальное, и непосредственное практическое обоснование. В частности, как указал Конституционный Суд РФ, в соответствии с п. 1 ст. 450 ГК РФ изменение и расторжение договора возможны по соглашению сторон, если иное не предусмотрено ГК, другими законами или договором. Предоставляя сторонам возможность в договорном порядке самостоятельно определить основания, при которых возможны изменение или расторжение договора, кроме как по их взаимному соглашению, сама по себе оспариваемая норма направлена на реализацию гражданско-правового принципа свободы договора и не может рассматриваться как нарушающая права и свободы заявителя, указанные в жалобе [11]. Примером же судебной практики по конкретному спору может выступать решение ФАС Московского округа, в котором суд указал, что «включение в договор условия о прекращении прав и обязанностей сторон в случае неисполнения контрагентом требований, перешедших к кредитору на основании договора уступки, соответствует принципу свободы договора, позволяющему его сторонам своим соглашением изменить или расторгнуть договор» [14].
Следует также отметить общую тенденцию роста количества норм, существенно ограничивающих свободу договора, что в целом продиктовано необходимостью защиты прав и интересов экономически более слабых или экономически зависимых сторон договора, а также публичных интересов. Согласно распространенного в цивилистической науке мнения, установленные законодателем ограничения свободы договора преследуют одну из ниже приведенных целей:
1) защита слабой стороны договора,
2) защита интересов кредиторов, либо
3) защита публичных интересов (государства, общества) [2, c. 152].
Далее, рассмотрим, каким же образом соответствующие базовые положения преломляются применительно к институту прекращения гражданско-правового договора.
Как отмечает в своей фундаментальной монографии М.А. Егорова, система ограничений права на прекращение обязательств имеет трехуровневый характер:
1) общие ограничения, которые носят характер универсальных гражданско-правовых ограничений права (например, ст. 10 ГК РФ – запрет злоупотребления правом);
2) ограничения, присущие институту прекращения обязательств (общий запрет одностороннего отказа от исполнения обязательства (ст. 310 ГК РФ); запрет прекращения обязательств, связанных с необходимостью предоставления реального исполнения; запрет на прекращение обязательств, носящих целевой и лично-индивидуализированный характер, например, зачета обязательств из возмещения вреда жизни или здоровью гражданина);
3) ограничения, связанные с особенностями правового регулирования отдельных видов гражданско-правовых отношений (например, запрет зачета в процедуре банкротства) [6, с. 302].
В то же время, применительно к договорам, как сделкам, необходимо принимать во внимание также и ограничения, связанные с требованиями к законности содержания, воле и волеизъявлению, форме, субъектному составу. Кроме того, необходимо оговориться, что, если соглашение сторон об изменении или о расторжении договора базируется на принципе свободы договора (ст. 420 ГК РФ), то в основе одностороннего отказа от исполнения договора и обращения в судебные инстанции лежит несколько иной гражданско-правовой принцип – автономии воли (п. 2 ст. 1 ГК РФ).
Во всяком случае, безусловными слагаемыми рассматриваемого принципа применительно к прекращению договора являются свобода установления в договоре не предусмотренных законом оснований прекращения (изменения, расторжения) договора, а также свобода установления сроков для уведомления о таковом.
Безусловно, среди прочих оснований прекращения, наиболее сложным выступает вопрос о применении ограничений договорной свободы в ситуациях расторжения гражданско-правового договора.
В частности, если рассматривать расторжение договора по соглашению сторон, то, поскольку таковое имеет договорную природу, являясь правопрекращающим (либо правоизменяющим) юридическим фактом, для него необходимо определить существенные условия, позволяющие в случае спорной ситуации квалифицировать его как заключенное (а кроме того, они должны коррелировать и существенным условиям основного обязательства).
При этом, п. 1 ст. 432 ГК РФ к существенным относит условия: о предмете договора; в отношении которых имеются специальные указания в законах или иных правовых актах о том, что они являются существенными; признанные необходимыми для договоров данного вида; относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.
Соответственно, применительно к соглашениям о расторжении договора необходимо учитывать предметную характеристику как направленную на изменение / прекращение договорных обязательств, а также связь с условиями, указывающими не только на возможность и порядок расторжения основного договора, но и на заключение по данным вопросам дополнительных соглашений. В данном случае речь идет о практических соображениях, тогда как законодательство непосредственно императивных норм к такого рода соглашениям не предусматривает, за исключением общего условия о предмете.
Отметим, что руководящие разъяснения для судебной практики, содержащиеся в Постановлении Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 16 «О свободе договора и ее пределах» применительно к вопросам прекращения договора оперируют не общими позициями, а принимают во внимание специфику конкретных оснований прекращения (а именно, зачета) видов договорных обязательств (купли-продажи и возмездного оказания услуг) [13]. Подобное фрагментарное и разрозненное изложение, конечно же, не способствует решению ряда спорных вопросов, которые возможны на практике. При этом, законодательные положения относительно ограничений свободы договора в разрезе отдельных оснований прекращения договорных обязательств также разрозненны и не всегда понимаются однозначно как участниками гражданского оборота, так и судами. Для иллюстрации приведем наличие многочисленных проблем, касающихся трактовки ограничений прощения долга (с учетом положений ст. 415 ГК РФ о недопустимости нарушения прав других лиц – например, применительно к алиментным правоотношениям, сделкам несостоятельного должника и т. д.), зачета (так, в банкротных правоотношениях право его применения есть только у должника; запрещен зачет обязательств, связанных с необходимостью реального исполнения и т. д.), новации (в части ограничения субъектного состава соответствующего соглашения – по поводу чего наблюдается коллизия норм ГК РФ и Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»[18]).
Изложенное позволяет прийти к следующим выводам.
Анализируя позиции современной российской цивилистической доктрины относительно содержания принципа свободы договора, видится необходимым согласиться с позицией авторов, указывающих на то, что таковым охватываются вопросы не только заключения, но и исполнения, и прекращения гражданско-правового договора. Более того, сама суть принципа свободы договора подразумевает, что его элементы нельзя ограничить каким-либо закрытым перечнем. Проблемы практического применения положений о свободе договора применительно к прекращению гражданско-правовых договоров опосредованы не только дискуссионностью и пробельностью теоретического видения, но и относительной новизной рассматриваемого принципа для российских законодательства и практики, а также узостью нормативной формулировки свободы договора, нуждающейся в дополнении. С учетом этого, видится необходимым изменение легальной дефиниции свободы договора (ст. 421 ГК РФ) положениями .указывающими на распространение данного принципа на стадии исполнения и прекращения договора (в части свободы установления в договоре не предусмотренных законом оснований прекращения (изменения, расторжения) договора, а также свободы установления сроков для уведомления о таковом). Равным образом, требуется дальнейшая систематизация ограничений рассматриваемого принципа на уровне руководящих разъяснений для судебной практики, поскольку положения Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах» затрагивают лишь фрагментарные вопросы прекращения договоров применительно к лишь одному из соответствующих оснований и к двум видам договорных обязательств.
1. Ансон В. Договорное право. - М.: Юридическая литература, 1984. - 464 с.
2. Витрянский М.И., Брагинский В.В. Договорное право. Общие положения (книга 1). 4-е изд. - М.: Статут, 2001. - 842 с.
3. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 г. № 51-ФЗ // СЗ РФ, 1994, № 32, ст. 3301.
4. Гражданское уложение Германии (ГГУ) от 18.08.1896 (ред. От 02.01.2002; с изм. и доп. по 31.03.2013). - [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://oceanlaw.ru/wp-content/uploads/2018/02/1900-Гражданское-уложение-1.pdf
5. Дубинчин А. Английское контрактное право: Практическое пособие для российского юриста. - М.: Инфотропик Медиа, 2010. - 276 с.
6. Егорова М.А. Прекращение обязательств: опыт системного исследования правового института: монография. - М.: Статут, 2014. - 752 с.
7. Ершов Ю.Л. Принцип свободы договора и его реализация в гражданском праве России: дисс. ... канд. юрид. наук. - Екатеринбург, 2001. - 170 с.
8. Конституция Российской Федерации )Принята всенародным голосованием 12.12.1993; с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Российская газета. 2020. 4 июля. № 144.
9. Кратенко М.В. Злоупотребление свободой договора: постановка проблемы // Известия вузов. Правоведение. 2010. № 1. С. 190 - 206.
10. Кузнецова О.А. Нормы-принципы российского гражданского права. - М.: Статут, 2006. - 269 с.
11. Определение Конституционного Суда РФ от 24.05.2005 № 170-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы Свободного профсоюза работников МП «Медавтотранс» на нарушение конституционных прав и свобод п. 1 ст. 450 Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
12. Осакве К. Свобода договора в англо-американском праве: понятие, сущность и ограничения // Журнал российского права. 2006. № 7. С. 84 - 93.
13. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах» // Вестник ВАС РФ. 2014. № 5.
14. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 10 августа 2010 г. № КГ-А40/7356-10 по делу № А40-162163/09-98-1079 // СПС «КонсультантПлюс»
15. Рогова Ю.В. Договор как средство обеспечения стабильности гражданского оборота. - М.: Статут, 2015. - 145 с.
16. Рыженков А.Я. Основные начала (принципы) российского гражданского законодательства и смежных отраслей права: монография. - М.: Юрлитинформ, 2015. - 208 с.
17. Садовая И.Г. Принцип свободы гражданско-правового договора в российском праве // Отечественная юриспруденция. 2017. № 10 (24). - [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/printsip-svobody-grazhdansko-pravovogo-dogovora-v-rossiyskom-prave/viewer
18. Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 № 127-ФЗ (ред. от 31.07.2020) // СЗ РФ, 2002, № 43, ст. 4190.
