аспирант с 01.01.2021 по 01.01.2024
Россия
ВАК 12.00.02 Конституционное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право
ВАК 12.00.10 Международное право; Европейское право
ВАК 12.00.12 Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность
ВАК 12.00.14 Административное право; административный процесс
УДК 34 Право. Юридические науки
УДК 340 Право в целом. Пропедевтика. Методы и вспомогательные правовые науки
ГРНТИ 10.07 Теория государства и права
В статье рассматриваются факторы доверия к правотворческой деятельности, а также отражаются формы выражения доверия (недоверия) к ней. Автор отмечает, что эффективность действия права в его социальном измерении тесным образом связана с легитимностью, составным элементом которой является положительное отношение к нормам, образуемым в результате правотворческой деятельности. Доверие к правотворческой деятельности рассматривается с позиции отношения к субъекту правотворческой деятельности, процедуре и результату ее реализации.
Доверие, правотворчество, правотворческая деятельность, скрытое недоверие, недоверие, субъект правотворческой деятельности
Сложно переоценить значимость для общественных отношений правотворческой деятельности, сущность которой состоит в формировании новых, конкретизации и совершенствовании имеющихся и устранении неактуальных норм права. В.С. Нерсесянц определяет правотворчество как вид государственной деятельности, состоящий в официальном выражении и закреплении правовых норм, которые составляют нормативно-правовое содержание всех действующих источников позитивного права [1].
Эффективность действия права в его социальном измерении тесным образом связана с легитимностью, составным элементом которой является положительное отношение к нормам, образуемым в результате правотворческой деятельности. Представляется целесообразным применить двусторонний подход, предполагающий рассмотрение доверия к правотворческой деятельности как к процессу и как результату.
Доверие к правотворческой деятельности как к процессу следует рассматривать с позиции доверия к субъекту правотворческой деятельности и процедуре ее реализации.
Доверие к субъектам правотворческой деятельности определяется рядом параметров, как рационального, так и иррационального свойства.
К числу рациональных факторов относятся:
- Соблюдение баланса между степенью контролируемости и свободы субъектов правотворческой деятельности. Реализация правотворческой деятельности должна происходить в пределах ограничений, исключающих произвол. В то же время, необходимо, чтобы свобода и полномочия субъектов правотворческой деятельности предоставляли возможность реализовывать нормотворческие функции полноценно[2].
- Профессионализм субъектов правотворчества, который оценивается с позиции воплощения должной реализации возложенных на них функций в действительном. Данный фактор подразумевает наличие соответствующих компетенций и опыта, способности осознавать и правильно оценивать вероятные результаты преобразований, а также усмотреть необходимость выработки норм, с учетом социально-экономических трансформаций.
- Соответствие действий субъектов правотворческой деятельности установленному порядку. Говоря о законотворческой деятельности, А.Н. Кокотов обозначает, что в пределах деятельности парламента, создание законов подразумевает «разработку законопроектов; их инициативное внесение в законодательный орган уполномоченными субъектами; принятие и подготовку законодательным органом законопроектов к рассмотрению; рассмотрение законодательным органом законопроектов и принятие им законов; легализацию принятых законов путем их подписания, обнародования, санкционирования, определения порядка их вступления в силу соответствующими органами, должностными лицами» [3]. Прохождение законом каждой из этих стадий на пути вступления его в законную силу обеспечивает соответствие действий субъектов правотворческой деятельности установленному порядку.
Иррациональными факторами доверия к субъектам правотворческой деятельности выступают:
- Авторитет субъекта правотворческой деятельности, с учетом которого формируется представления о последующей реализации правовых предписаний. К примеру, одним из результатов правотворчества является закрепление правовых гарантий. К.Е. Сигалов отмечает, что «гарантирование - это интериоризация усилий гаранта по отношению к гарантированному, гарантия - условный «продукт» действий гаранта. При этом собственно ключевое понятие - это гарант» [4].
- Репутация. Данный фактор предполагает представление о том, насколько субъект может реализовывать правотворческую деятельность с точки зрения его характеристик профессионального и морального свойства. Репутация является характеристикой ресурсов личности, способствует налаживанию коммуникации, являясь основанием формирования доверительных отношений [5].
Отношение к процедуре правотворческой деятельности находится во взаимосвязи с ее соответствием правовым установлениям. В то же время определяется реализацией действий, необходимых для принятия тех или иных норм. В данном случае очень важно, чтобы данная процедура включала всестороннее изучение предполагаемых преобразований с позиции необходимости, возможного влияния на общественные отношения, степени обоснованности, понятности и доступности, эффективности действия, согласованности и непротиворечивости. В то же время, она должна позволять своевременно реагировать на изменения социальной действительности, требующие соответствующих правовых преобразований.
Доверие к результату правотворческой деятельности в первую очередь зависит от характера его влияния на общество. В зависимости от того, каким образом изменяется положение граждан в связи с принятием правовых установлений, трансформируется отношение к правотворчеству и его субъектам. К примеру, пенсионная реформа, проведенная в России в 2018 году[6], была неоднозначно воспринята обществом, сопровождалось несовпадением позиций власти и представителей гражданского общества [7]. Объективная необходимость ее реализации неоднократно обосновывалась возможностью обеспечить устойчивость и финансовую стабильность пенсионной системы государства [8]. Однако данные Всероссийского центра изучения общественного мнения свидетельствуют о снижении доверия к власти в этот период [9].
Повышение доверия наблюдается в случаях, когда происходит установление каких-либо социальных гарантий, введение мер государственной поддержки общества. При таких условиях преобладающее число представителей социума убеждено, что государство эффективно. «Как ни парадоксально, но критерии эффективности государства находятся вне рамок представлений теоретиков права и государства о его роли... Обыкновенный гражданин эгоистичен и недальновиден, он вправе быть своекорыстным и даже не очень умным, но требующим для себя от государства максимума пользы, такова уж его натура. Поэтому критерий эффективности государства сопрягается с возможностью предоставления этому гражданину наибольшего количества благ... Но если пойти по такому пути, то государство рано или поздно окажется в руках, мягко говоря, очень недалеких правителей, потворствующих дурным нравам толпы» [10].
Доверие к результату правотворчества во многом определяется степенью уместности реализуемых изменений. Например, тенденции глобализации побуждают к обмену опытом, в том числе в вопросах государственного управления и, в частности, правотворчества. При этом трансформации, успешно реализованные в одном государстве, нередко демонстрируют свою несостоятельность в другом. Это связано с рядом причин культурного, социального, экономического свойства, без учета которых оказывается невозможной эффективная правотворческая деятельность [11]. Сказанное не означает отрицательного отношения автора к применению зарубежного опыта в ходе правотворческой деятельности, но указывает на необходимость внимательного изучения факторов, определяющих его применимость к условиям конкретной правовой действительности.
Наравне с влиянием на общество доверие к результату правотворческой деятельности находится в зависимости от степени реализации общественных ожиданий. Мы солидарны с позицией А.Г Репьева о том, что российскому обществу свойственно находится в состоянии ожидания [12]. Доверие формируется в результате реализации ожиданий положительных, поскольку они в той или иной мере способствуют улучшению положения субъектов права.
Доверие к результату правотворческой деятельности зависит от степени доступности изложения правовых предписаний. Можно привести множество примеров, когда в правовых предписаниях намеренно применялись конструкции, которые сложны для восприятия человека, не имеющего специальной подготовки. «Понятность правового лексикона, ясность изложения передаваемых адресату установлений, исключающих их оценочное, двусмысленное и иное толкование, не заложенное в идее нормативного акта и не охватываемое замыслом органа правотворчества и субъекта правоприменения» являются базовыми требованиями к принимаемым правовым положениям [13].
Положительное отношение к результату правотворческой деятельности возникает также тогда, когда норма становится реально действующей, способствует правовому прогрессу, а не просто увеличивает массив правовых установлений. Категорию прогресса в данном контексте не следует воспринимать как абстракцию, поскольку о его наличии судят во взаимосвязи с определенным явлением, процессом, действием [14].
Обозначив факторы, определяющие отношение к ходу, результату и субъектам правотворческой деятельности, перейдем к формам выражении доверительного (недоверительного) отношения, которых мы выделяем четыре: доверие, равнодушное отношение (подразумевает соблюдение правовых предписаний в силу сложившейся привычки), скрытое и открытое недоверие.
Доверие к правотворческой деятельности характеризуется сочетанием рациональных соображений и иррациональных факторов. Оно выражается в сознательном соблюдении правовых предписаний в силу признания их справедливости, убежденности в ориентированности норм на развитие общественных отношений. Доверительное отношение связано с осознанием необходимости (или желательности) установления или изменения содержания должного, в то же время нередко находится в зависимости от: авторитета субъекта правотворческой деятельности, его репутационных характеристик, привычки доверять действиям власти, не подвергая их критическому анализу (что является не столько проявлением доверия, сколько доверчивости). Одним из ярких проявлений доверия правотворческой деятельности в частности и праву в целом является склонность к решению частных вопросов с использованием правовых средств.
Равнодушное отношение к правотворческой деятельности предполагает некоторую степень абстрагированности субъекта права от правовой жизни. Соблюдение правовых предписаний обусловлено с одной стороны привычкой, а с другой – страхом перед наказаниями за соответствующие нарушения. Решение частных вопросов с помощью правовых средств происходит значительно реже, чем в случае с наличием доверительного отношения к праву.
Скрытое недоверие к правотворческой деятельности характеризуется высоким уровнем социальной напряженности при видимой стабильности. Это ситуация, когда назрели противоречия между властью и обществом, но открытое недоверие не выражается в силу страха перед возможными негативными последствиями таких действий или убежденности в их бесполезности в условиях конкретной социальной действительности. Опасность преобладания скрытого недоверия состоит в возможности сильнейших неконтролируемых трансформаций внутри государства при наступлении подходящих для этого условий, что может привести к спектру социально-вредных последствий.
Открытое недоверие сопровождается демонстративным негативным, пренебрежительным отношением к правотворческой деятельности, ярким проявлением которого являются данные мониторингов общественного мнения, проведение различных митингов, шествий, пикетирований, где выражается несогласие с проводимыми или предлагаемыми преобразованиями.
Таким образом, доверие к процессу и результату правотворческой деятельности находятся в непосредственной взаимосвязи между собой и в совокупности определяют отношение к нормам, исходящим от субъекта правотворчества. Наиболее значимым, на наш взгляд, является доверие к субъекту правотворческой деятельности, достаточный уровень которого в состоянии компенсировать некоторые недостатки процедуры и результата правотворчества.
1. Федеральный закон от 03.10.2018 № 350-ФЗ (ред. от 27.11.2023) «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам назначения и выплаты пенсий» // Российская газета. № 223. 05.10.2018.
2. Беляева Г.С. Необходимость и формы ограничения государственной власти: постановка проблемы // NOMOTHETIKA: Философия. Социология. Право. 2011. №14 (109). С. 114-118.
3. Захарцев С.И. О правовом программе как философско-правовой проблеме // Российский журнал правовых исследований. 2015. Т. 2. № 2(3). С. 113-121.
4. Кокотов А.Н. Законодательная деятельность и парламентский законодательный процесс в РФ // Российский юридический журнал. 2006. № 3(51). С. 7-19.
5. Лагиева Т.М. Социально-психологическая реакция россиян на новые установки пенсионной реформы // Общество: социология, психология, педагогика. 2018. №11. С. 66-69.
6. Нерсесянц В.С. Общая теория права и государства : учебник / В.С. Нерсесянц. М. : Норма : ИНФРА-М, 2012. 560 с.
7. Пряхина Т.М. Влияние правовой неопределенности на стратегию законотворчества России // Юридическая техника. 2015. №9. С. 601-607.
8. Путин объяснил главную задачу пенсионной реформы // Электронный ресурс. Режим доступа: URL: https://www.rbc.ru/politics/29/08/2018/5b8663ba9a79477fda44b38a
9. Рейтинги доверия политикам, одобрения работы государственных институтов, рейтинги партий. Показатели одобрения работы властных институтов в середине июня снизились. // Электронный ресурс. Режим доступа: URL: https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/rejtingi-doveriya-politikam-odobreniya-raboty-gosudarstvennykh-institutov-rejtingi-partij-1
10. Репьев А.Г. Феномен «ожидание» в контексте оценки изменений законодательства // Юридическая техника. 2023. №17. С. 144-148.
11. Репьев А.Г. Доверие как основа культуры правовой коммуникации // Вестник СГЮА. 2022. №2 (145). С. 15-25.
12. Сигалов К.Е. Императивные основания правового сознания // Вестник Тамбовского университета. Серия: Общественные науки. 2017. №1 (9). С. 43-50.
13. Сигалов К.Е. Эффективное государство: миф или реальность // История государства и права. 2017. № 3. С. 9-14.
14. Чикер В.А., Посохова А.Е. Репутация в деятельности человека и организации // Вестник Санкт-Петербургского университета. Социология. 2011. №4. С.64-72.
