Одинцово, г. Москва и Московская область, Россия
ВАК 12.00.02 Конституционное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право
ВАК 12.00.10 Международное право; Европейское право
ВАК 12.00.12 Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность
ВАК 12.00.14 Административное право; административный процесс
ГРНТИ 10.07 Теория государства и права
ББК 60 Общественные науки в целом
Статья посвящена рассмотрению критериев эффективного применения методов и средств реализации правовой идеологии. Обозначается, что феномен идеологии рассматривается различными отраслями знания, но особое значение он имеет применительно к правовой науке и политологии. Авторы приходят к выводу о том, что правовая идеология основана на проверенных жизнью сферах духовности, она закрепляет то лучше, что создала российская цивилизация, она занимает чрезвычайно важное место в духовной жизни общества, ибо является тем основанием, которое позволяет получать верные ориентиры в жизни, методологию получения знаний, умений и навыков.
правовая идеология, право, идеология, государство, управление обществом, гражданское общество, правовая коммуникация
Феномен идеологии рассматривается различными отраслями знания, но особое значение он имеет применительно к правовой науке и политологии. Под самим термином идеология (греч. ἰδεολογία; от ἰδέα «прообраз, идея» + λόγος «слово, смысл, разум, учение») подразумевается комплекс духовных феноменов обусловливающих ментальное освоение мира различными субъектами права и политической деятельности, то как именно они понимают, оценивают и объясняют различные события, происходящие в социальной действительности, в духовной сфере и личностном восприятии. В идеологии воплощаются знания об обществе, при этом они носят оценочный характер, не всегда верифицируемый научными сведениями и подтверждённый точными сведениями, часто носят вероятностный и желаемый, предполагаемый характер, воплощаются в идеях, концепциях, доктринах, учениях, которые для придания стройности и весомости используют научные доводы, аргументы и терминологии. Политическая идеология опирается, в первую очередь, на аргументацию политологии, правовая идеология – на аргументации правовой науки. Между двумя этими направлениями нет непреодолимой стены, они часто имеют взаимосвязанный и взаимообусловленный характер. При этом предмет их интереса – государство и право, делают их центральными в комплексе иных сфер идеологического осмысления действительности.
Считается, что сам термин «идеология» появился в конце XVIII в. в работах французского мыслителей эпохи Великой Французской революции и последующих социальных потрясений во Франции: Этьена Бонно де Кондильяка («Логика, или Умственная наука, руководствующая к достижению истины»), Дестюда де Траси («Элементы идеологии»), Пьера Жан Жоржа Кабаниса («Отношения между физической и нравственной природой человека»), Константина Франсуа Вольнея («Физические принципы морали»). Идеологией они называли науку об основах и развитии идей. При этом идеи понимались в русле философии Просвещения: как некая «универсальная категория», сущностно схожая с явлениями природы. Из этого следовало, что идеи обладают такими же законами развития и их следует изучать в рамках отдельной науки.Следует обратить внимание, что круг вопросов, которые легли в основу становления представления об идеологии весьма широк, равно как и широк круг явлений, которые современная идеология обозначает в качестве предмета своего интереса. Однако ещё до того, как появился сам термин, сами идеологические проблемы так или иначе исследовались ещё Платоном, Аристотелем, Макиавелли и другими мыслителями прошлого.
Строго говоря, появление этого термина именно в это время было обусловлено пристальным вниманием новой власти во Франции к своей легитимации, обоснованию того, что архитектоника власти, предложенная Наполеоном, была необходима французам. По той же причине и проблема идеологии как обоснование действующей власти заинтересовала и Томаса Джефферсона, одного из отцов-основателей США, автора Декларации независимости[1]. Некоторое время спустя «идеологи» разочаровались в Наполеоне и ушли в оппозицию, император тоже перестал к ним благоволить, и благодаря ему термин «идеология» ещё долго носил негативный смысл. В течение всего XIX в. сам феномен идеологии рассматривался как комплекс «ложных идей» и носил негативную коннотацию. К.Маркс и Ф. Энгельс также негативно относились к идеологии, так, например, Ф. Энгельс отмечал: «Идеология – это процесс, который совершает так называемый мыслитель, хотя и с сознанием, но с сознанием ложным» [4].
Идеология очень скоро перешла из философского дискурса в политический. На протяжении значительной части XIX в. идеологами называли тех, кто придерживался принципов Французской революции и стремился переустроить общество в соответствии с ними; как правило, так их называли политические оппоненты, причем как из консервативного, так и из социалистического лагеря. По сути, в то время «идеология» стала пейоративным словом: так мыслители называли своих оппонентов, обвиняя их в «оторванности от реалий». Именно в таком смысле Маркс и Энгельс употребляли это понятие в «Немецкой идеологии» – здесь под идеологией понимались идеалистические «заблуждения» их философских оппонентов.
Как и марксисты, видный исследователь феномена идеологии Карл Маннгейм (1893-1947) исходил из тезиса «бытие определяет сознание». Однако в обществе всегда существует несколько социальных групп, материальные условия жизни которых отличаются друг от друга. Это, в свою очередь, обусловливает как коллективный характер восприятия мира (ведь социальный опыт у представителей одного класса будет схожим), так и наличие нескольких способов политического мышления в рамках одного общества. При этом К. Маннгейм выделяет два типа таких представлений: утопию и собственно идеологию. Первый тип направлен на изменение существующих общественных отношений, второй – на их оправдание и сохранение. В таком разделении также можно заметить преемственность с марксистской традицией, которая рассматривает идеологию как «охранительную» силу.
Однако К. Маннгейм, хотя и сохраняет методологическую связь с марксизмом, в определенной степени возвращает «идеологический дискурс» в рамки позитивистского подхода де Траси. Изучение идеологий и утопий должно было стать основанием новой «социологии знания». При этом задачей социолога предполагалось именно их изучение, а не «разоблачение» – последнее становилось в принципе невозможным из-за «парадокса Маннгейма», как его стали позднее называть. Чаще всего этот парадокс формулируют следующим образом: любое «разоблачение» той или иной идеологии основывается на такой же идеологической основе, которая, в свою очередь, может быть подвергнута «разоблачению». Сам Маннгейм писал об этом так: «Проблема идеологии носит слишком общий и принципиальный характер, чтобы она могла длительное время оставаться привилегией одной партии; никто не мог воспрепятствовать противникам марксизма подвергнуть анализу, направленному на выявление идеологичности, и это учение».
Французский философ Луи Альтюссер (1918-1990) полагал, что идеология как феномен существует не в рамках социальных групп (как у К. Маннгейма и А. Грамши), а «только в субъекте и для субъекта». Причем это утверждение не означает отказ от позиционирования идеологии в качестве некого атрибута, присущего той или иной социальной группе; скорее речь идет о том, что основной функцией идеологии является превращение индивидов в субъектов, функционирующих в рамках этой идеологии. Этот процесс мыслитель называет интерпелляцией. Альтюссер окончательно разорвал характерную для марксистской мысли связь между идеологией и классом/социальной группой. Идеология является неотъемлемой частью существования человека в обществе и потому «вечной». Однако, будучи важнейшим способом воспроизводства общественных отношений, идеология является инструментом доминирования через «идеологические аппараты государства». К их числу Альтюссер относил образование, религию, семью, культуру в широком смысле и пр. Эти «идеологические аппараты» функционируют совместно с «репрессивными аппаратами» (армией, полицией и пр.), но их задача – не поддерживать «ложное сознание», а воспроизводить идеологию в повседневной практике.
Одной из самых влиятельных концепций сейчас является морфологический подход британского теоретика Майкла Фридена. Он полагает, что любая идеология состоит из концептов, которые сами по себе являются «сущностно оспариваемыми». Однако в рамках той или иной идеологии происходит их деконтестация - многозначные концепты получают определенное значение и связываются с другими концептами, образуя свою морфологию Фриден считал политическую идеологию таким феноменом социальной мысли, без которого невозможно обойтись и который составляет смысл столкновения различных концепций и мнений. Те, кто побеждает, то и занимает главенствующие политические позиции. При этом Фриден замечал, что даже наличие консенсуса не означает «конца идеологии», поскольку общество по-прежнему нуждается хотя бы в одной «карте». С другой стороны, наличие этой «карты» может даже не осознаваться, а существовать исключительно в своем практическом воплощении как некий «естественный/правильный порядок вещей», до тех пор пока не возникнет потребность вновь его осмыслить.
Тем не менее феномен «идеология» всё же проник в политическую лексику, но стал рассматриваться прагматически. Устроители политической деятельности в социалистических странах в нём видели способ объяснения организации построения коммунистического будущего, здесь он практически утерял свой негативный характер. Западные мыслители воспринимали идеологию, как правило, по-прежнему нигилистически, считая, что с её помощью организованно манипулируют людьми.
Однако уже с середины XIX в. на Западе начинают подходить к идеологии с позиции уяснения её основополагающих принципов, анализировать гносеологические и ментальные основания идеологии, выявлять взаимосвязи науки и идеологии, аксиологическую обоснованность её сущностных аспектов, форм и принципов познания и форм идеологического воздействия. У истоков такого подхода к идеологии стояли О. Конт, Г. Спенсер, Д. Милль, на более поздних этапах – Э. Дюркгейм, В. Вебер, В. Парето, К. Мангейм, Т. Парсонс, Р. Мертон, Н. Луман. В определённом виде они способствовали становлению отечественной теории идеологии.
В 60-х годах XX в. появилось огромное число различных концепций и трактовок феномена идеологии. Особо популярными на Западе стали так называемые «леворадикальные» теории. Они по сути дела не имели ничего общего ни с советской концепцией марксизма об идеологии, ни с западными, так называемыми «буржуазными» концепциями. В центре большинства этих концепций был своеобразный миф о «конце» идеологии, что, разумеется, было недостаточно обосновано и чрезвычайно политизировано, но породило, с одной стороны, целое направление исследований в отечественной науке, специализировавшееся на анализе немарксистских концепций идеологии, а, с другой стороны, «прописавшей», в конечном счёте, концепт идеологии в ряду научных теорий, с достаточно серьёзным методологическим обоснованием. Однако практически одновременно существо идеологии было обусловлено тем, кто и зачем, собственно, ту или иную идеологию создавал и далее обосновывал – ментально, идейно и политически. Каждое политическое, религиозное, духовное, художественно-эстетическое и т.д. направление стало создавать и обосновывать свою собственную идеологию. В понятие «идеология» стали вкладывать, порой, совершенно разный смысл, но суть сводилась к объяснению сути явления. Идеология стала своеобразной легитимацией того или иного направления деятельности – политической, религиозной, научной, художественной и т.д.
Достаточно быстро сам термин «идеология» утерял негативную характеристику в советской марксистской лексике, более того, сам феномен идеологии стал необходимым атрибутом всей политической деятельности советской партийно-государственной машины. В целом это была общая тенденция развития общественно-политической мысли второй половины ХХ в., исследования как самой идеологии, так комплекса её политических ролей и детерминант стало практически обязательным в обществоведении. Что касается того, что каждое государство и каждое политическое направление имеет свою собственную идеологию, то, строго говоря, это было известно ещё со времён Античности. Так Платон отмечал: «У каждого политического строя, как у разных живых существ, свой особенный язык: один – у демократии, другой – у олигархии, а ещё иной – у монархии. Весьма многие могли бы сказать, что знают эти наречия, но, за исключением малого числа людей, никто не может их понять. Тот государственный строй, который обращается к богам и к людям на своём языке и совершает соответствующие поступки, всегда процветает и сохраняется невредимым, тот же который подражает чужому языку, погибает»[3]. По сути дела, Платон определил функцию идеологии как программу легитимации государственной власти и собственную программу действий правящих элит по оптимальному обустройству жизни в этом государстве, присущему национальным особенностям именно этого государства и именно этого общества.
В России на определённом этапе её истории проявлялась чёткая идиосинкразия к идеологии как таковой, вызванной явной «передозировкой» от неё в советское время. В самом деле, далеко не всегда советская коммунистическая идеология была уместна и обоснована, и далеко не все «бойцы идеологического фронта» умело её распоряжались. Однако, как выяснилось, что отсутствие идеологии как таковой провоцирует ментальный вакуум, а отсутствие опорных идейных ориентиров порождает кризисные явления в социально-экономических отношениях и духовной жизни государства. Стали появляться совершенно различные, порой прямо противоположные идейные концепции: от шовинистических – до узко-националистических и сепаратистских идей, от ультраконсервативных с претензией на почвенничество – до псевдолиберальных идей, вплоть до вседозволенности и абсолютной распущенности. Стали появляться анархические идеи и концепты романтизации делинквентной субкультуры. Уже в середине «лихих» 90-х стало ясно, что наличие духовного и ценностного вакуума, наступившего в России обусловлено тем, что прежняя система ценностей рухнула, а новую создать ещё не сумели. В августе 1996 г., сразу после труднейшей победы на президентских выборах Б.Н. Ельцин заявил, что необходима национальная идея для консолидации российского общества. Объективными основаниями для этого была быстрая смена социальной системы и политического режима в стране. Стали проявляться центростремительные процессы; государство абстрагировалось от личности, а личность перестало видеть государство своей опорой в сложных жизненных ситуациях, некоторые социальные группы утеряли надёжные ориентиры и стали маргинализироваться, в обществе наметился рост девиантного поведения некоторых социальных, национальных и возрастных групп населения.
Именно тогда стало ясно, что таковая не только отсутствует в умах правящей в то время элиты, но и общество, в огромное мере, утеряло стабилизационные ориентиры и остро нуждается в системе идей консолидирующего характера.
В силу всем известных причин современный этап истории России характеризуется разрешению многих социально-экономических, политико-правовых, ментальных и духовных проблем. Тем не менее вопрос о консолидирующей идее продолжает оставаться актуальным, хотя всеми исследователями, да рядовыми гражданами признаётся важность и необходимость идеологии как этой самой консолидирующей идеи. В контексте данного раздела учебного пособия следует отметить значимость именно правовой идеологии как важнейшего аспекта современной российской идеологии. Как отмечает профессор А.И. Клименко, «для правовой идеологии характерно то, что она выступает идеологией всего политически организованного общества. И именно сегодня такая консолидирующая идеология востребована. Она не монологична, как, например, идеология религиозная, и не транслируется каким-либо носителем авторитета – будь то каста жрецов или государство. Она включает, во-первых, юридическую идеологию, которая сама имеет сложный состав: с одной стороны, догматический уровень, где идеология представлена самим идеологическим правом государства, содержащим различные идеологические нормы (нормы-цели, нормы предписательного характера, ориентирующие на ценности) и стандарты иного рода (понятия, принципы и т.д.), с другой стороны – дискурсивный уровень, выраженный в системе идей, мнений, оценок, формируемый вокруг действующего юридического права государства, развивающий и легитимирующий его; во-вторых, правовую идеологию гражданского общества как его идейную основу, которая представляет собой аксиоматику общественного сознания» [1].
Правовая идеология современного российского государства – это проекция его будущего развития, перспективный план строительства будущего. Все дискуссии о существе современной идеологии сводятся к путям развития России. Уже давно ясно, что почвеннический концепт, что «умом Россию не понять» (по Ф.И. Тютчеву) сегодня уже не работает, ибо Россию давно пора понимать умом[2], поэтому и весь доктринальный строй правовой идеологии выстраивается на аргументированной научной основе, и основные концепты идеологии должны быть научно выверены и методологически верно выстроены.
Любая эффективная правовая идеология должна строиться на выверенных и необходимых национальных традициях, которые политически организованное общество и государство предлагают населению страны в качестве основных концептов жизнедеятельности, активного законопослушного поведения и перспектив развития. Правовая идеология находится в постоянном совершенствовании и развитии, но имеется комплекс непреходящих базовых ценностей – концептов, которые, собственно, и составляют существо данного феномен
Основополагающие концепты современной российской правовой идеологии такие как патриотизм; признание значимости ценностей гражданского общества, правового социального государства и демократии; активное правомерное поведение; политическую просвещённость и сознательность; высокие моральные качества; постоянное совершенствование своего образования и профессионализма; опора на традиционные национальные духовные ценности при нетерпимости к шовинизму и национализму. Правовая идеология основана на проверенных жизнью сферах духовности, она закрепляет то лучше, что создала российская цивилизация, она занимает чрезвычайно важное место в духовной жизни общества, ибо является тем основанием, которое позволяет получать верные ориентиры в жизни, методологию получения знаний, умений и навыков.
[1]Т. Джефферсон состоял в личной переписке с российским императором Александром I и пытался оказывать на него определённое идеологическое воздействие.
1. Клименко А.И. Правовая идеология современного политически организованного общества. М.: Норма, 2017.
2. Лукин А.В., Лукин П.В. Умом Россию понимать. Постсоветская политическая культура и отечественная история. М.: Из-во «Весь мир», 2015.
3. Платон. Письма // Сочинения в 3-х томах. Т.3. ч.2. М.: Мысль, 1972.
4. Ф. Энгельс – Ф. Мерингу. 14 июля 1893 г. – К.Маркс и Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. Т.39.
